Она задержала дыхание, но Нейт спал. Его дыхание стало глубоким, медленным, лаская шею Морган словно шелком – так она себе это и представляла. Она расслабилась. Их сердца теперь бились в унисон, она ощущала тепло, расточаемое его телом.

Морган сказал себе, что самое время было уйти в спальню. Однако это оказалось намного сложнее, чем она думала: оставить это тепло и силу и исчезнуть в своей холодной одинокой комнате.

Еще сложнее было расстаться с новым чувством, которое пробудилось в ней – чувством близости. Связи. И это чувство росло в ее сердце, как живое существо, и именно его можно было назвать счастьем.

Морган уснула в кольце рук Нейта. И проснулась, когда в окна лился свет зимнего солнца. Она снова ощутила то самое счастье – на мгновение. Но потом поняла, почему проснулась. Потому что и он тоже. О господи. Ну почему она не ушла к себе, как собиралась? Тогда им не пришлось бы страдать от этого ужасного чувства неловкости.

Интересно, что же он сейчас скажет? «Какого черта вы здесь делаете?»

Морган напряглась, ожидая его реакции. Неожиданно пальцы Нейта легонько погладили ее щеку.

– Ну вот, – мягко сказал он. – У вас опять на щеке отпечаток.

Но на этот раз он ее не поцеловал. Поднялся и с удовольствием потянулся. Помятая футболка приподнялась, открывая мускулы живота.

Морган перевела взгляд на его лицо. Нейт улыбался – похоже, он совсем не считал ситуацию неловкой.

– Кажется, я начинаю понимать смысл ночевки в гостях, – задумчиво проговорил он.

Морган пришло в голову, что он совсем не сожалел о случившемся. И может, когда ночью он попросил ее остаться, он вовсе не спал и вполне осознавал, что происходит…

– У меня волосы дыбом стоят? – спросила она.

– Так, немного.

Вот они, ночевки в гостях. И что же ей теперь делать? Предложить ему завтрак? Указать на дверь?

Нейт взял сотовый, проверил пропущенные вызовы.

– Эйс не звонила, – с облегчением заявил он. Странно, он вел себя так, что Морган никогда бы не подумала, что у него есть сотовый.

Мобильный Карла был больше, чем просто телефон – он мог сделать все по его приказу, и Морган порой не знала, к кому Карл привязан больше.

С Нейтом Хетоуэем такого бы не случилось.

– Но все же мне лучше заехать за ней. Суббота – это все-таки наш день.

– Хорошо.

Морган почувствовала себя отброшенной, ненужной. Она даже не смогла придумать что-нибудь и подразнить Нейта по поводу поездки за покупками в этот раз.

– Хочешь провести день с нами?

От удивления Морган вытаращила глаза.

– Я пообещал Эйс покатать ее на санях.

Он обратился к ней на «ты»? Но разве она не хотела этого?…

Нет, Морган следовало отказаться. Стоит только вспомнить, как вчера она вывалила на него подробности своей жизни! Нет уж, даже отбрасывая прочь чужие правила из книжки, она не собиралась открывать душу нараспашку, чтобы ее могли ранить. А в отношениях с этим мужчиной таилась скрытая угроза боли.

С другой стороны, покататься на санях?

Морган закусила губу. Это было то самое детство, о котором она всегда мечтала. Несмотря на то что мама всегда культивировала образ идеального Рождества, ему было далеко до настоящего идеала, который подразумевал не только красивую картинку, но и веселье.

Морган мечтала о санях и коньках. Она в деталях рисовала себе это столько раз, что сейчас без труда могла представить, как они втроем – Нейт, Эйс и она – уютно устроились в нарядных красных санях, укутавшись в теплый плед.

Он держит в руках поводья, погоняя норовистого белого жеребца. Конь фыркает, бьет копытом, поднимая снег. Воздух полон хрустальным перезвоном колокольчиков.

Предложению Нейта невозможно было противиться.

– Я с удовольствием присоединюсь к вам, – сказала Морган.

Несмотря на то что здравый смысл противился такому решению, в ее сердце снова постучалось чувство, которое появилось вчера. Больше чем простая радость. Больше чем предвкушение.

– Счастливчик, – сказал Нейт.

Морган удивилась, что он так быстро разгадал ее состояние.

– Так зовут пони Эйс. Может, он и не очень подходит для саней, но она его любит.

Ладно, белый жеребец остался в мечтах.

– Заеду за тобой через час, – пообещал Нейт. И он ушел, и вовремя, потому что у Морган появилось глупое непреодолимое желание коснуться его губами в знак благодарности…

– Это сон? – спросила она себя вслух, когда на улице зарокотал мотор его машины.

Легко было бы поверить в это, если бы не крючки на стене и не украшенная елка. Свисающие с ветвей гирлянды, звезда – древний символ надежды, ярко сияющий на такой высоте, на которую она сама никогда бы не залезла.