Твёрдо, уверенный в выборе будущей профессии лётчика, ни о какой другой я уже не мечтал. Конечно, я не знал, что путь в небо таит множество неожиданностей на моём пути. Кроме того, что от летчика требуется не только крепкое здоровье, особая психика, особый образ жизни, его судьба зависит от политической ситуации в стране.

А пока мы вчерашние десятиклассники, выпускники техникумов и ребята успевшие поработать на заводах прошедшие теоретическую подготовку в классах аэроклуба стояли в первом авиационном строю перед линейкой самолётов.

Одеты мы были в военную форму только без погон. Сверху формы на нас были красивые синие комбинезоны с большими карманами, шлемофоны на поясе, планшеты через плечо.

К нам обращался начальник аэроклуба полковник Иванов. Мы смотрели на него с открытыми ртами, тогда ещё слово ЛЁТЧИК ещё звучало гордо, к людям этой профессии относились с огромным уважением. А здесь боевой лётчик с орденами на груди. Товарищи курсанты! Обратился он к нам, вы делаете первые шаги в небо…

Я курсант! Я начну учиться летать, у нас есть инструктор, который будет учить летать на самолёте Як-18. После окончания аэроклуба нас направят для продолжения учёбы в одно из училищ ВВС. Ещё о чём-то говорил полковник, но я уже не слышал его, мои мысли были, где- то далеко; я буду лётчиком, летать на современных самолётах…

Мои мечтания прервала команда, разойдись по лётным группам. И мы восемь курсантов во главе со своим пилотом-инструктором направились к своему Яку с бортовым номером 12 алыми звёздами на киле и крыльях.

Так я ступил на свою первую тропу к самолёту, по которой предстояло идти десятилетия.

На учебном аэродроме всё было подчинено военной дисциплине, был твёрдый распорядок и передвижения строем. К старшим обращались по уставу. Сама военная форма дисциплинировала нас, и мы быстро привыкли к заведённому порядку и традициям на аэродроме.

В воскресные дни в увольнение мы надевали синие комбинезоны, ощущали себя как бы уже летчиками. Моё появление дома в таком одеянии вызвало радость и удивление. Вот и наш капитан прибыл — воскликнула мама. Отец смерил взглядом и сказал: «я рад, что мечты твои исполняются». Соседи уже серьёзно говорили: Лёнка, оказывается, по настоящему собирается стать лётчиком, и уважительно здоровались со мной.

Сначала «летать» мы учились на земле у самолёта. Учились, как правильно садиться в кабину с парашютом, подгонять сидение, запуску двигателя, имитировали все свои действия в полёте. Учились куда смотреть, что делать с рычагами и кранами, порядку ведения радиосвязи и многому другому.

У самолёта раскладывали миниатюрный старт и мы поочерёдно с моделью Яка «летали» на земле, рассказывали и показывали свои действия от запуска двигателя и до его выключения. Весь рассказ длился более часа, полёт же занимал всего шесть минут. Вот за эти шесть минут полёта по кругу мы должны были сделать то о чём рассказывали более часа.

Настал день, когда пилот- инструктор Рустам Гумерович Ишмуратов сказал: «теоретически вы всё усвоили, завтра начнём полёты.

Этот июльский день 1957 года, когда мы поочерёдно впервые поднялись в воздух, ознаменовал рождение нас как лётчиков. Ощущения от первого полёта описаны многократно. Оно одно и тоже у тех, кто поднялся в воздух впервые сто лет назад и сегодня. Это великолепное чувство — парить высоко над землёй, быть господином воздушной стихии. Это неземная радость, когда что-то Щемящее и светлое заполняет твою душу. Когда земля перестаёт держать тебя, а твоей опорой становится воздух, когда хочется петь, когда кажется, что на земле всё прекрасно.

Перед нами открывались безграничные голубые небесные дали, которые нам предстояло покорить. Но это был тернистый и непредсказуемый путь.

Незаметно пролетело время лётного обучения в аэроклубе. Дальнейшее обучение лётному делу нам предстояло продолжить в военных лётных училищах. Большинство аэроклубников в том числе и я, были направлены в военно-авиационное училище лётчиков в город Уральск.

Нам снова предстояло пройти медкомиссию и к большому сожалению многим медицина поставила заслон в авиацию, в том числе и моим товарищам: Н. Дудорову, А. Алябушеву, Н. Якину. Так на первых шагах рухнули мечты и цель моих товарищей.

Командование училища распределило нас по авиаэскадрилиям с учётом, откуда мы прибыли. Уфимцы оказались в одной эскадрильи, звене и даже в одних лётных группах.

Одели нас в красивую шерстяную форму: зелёные гимнастёрки, синие брюки, хромовые сапоги. Голубые погоны, обшитые золотым галуном, крылышки с винтом самолёта на них украшали наши плечи.

Выдали нам портфели, тетради, ручки и навигационные линейки. И снова учёба в учебно-лётном отделе по шесть- восемь часов: обед, отдых и самоподготовка два часа. Некоторые авиационные предметы были знакомы по аэроклубу, но здесь их изучали подробно. Было много новых предметов: военная топография, химподготовка, иностранный язык и другие необходимые офицеру науки. Особое внимание уделялось физической подготовке. Перекладина, брусья, конь доводили нас до изнеможения. Первые полгода кровавые мозоли не сходили с рук

Командный состав и многие лётчики-инструкторы были участниками Великой Отечественной войны и войны в Корее. Ни были очень внимательны и заботливые командиры. Мы, курсанты, знали, что командир эскадрильи подполковник Благонравов упрекал своего заместителя по строевой подготовке капитана Мартюшова за излишнею муштру на строевых занятиях, указывал, ходить строевым шагом каждый научится, а летать могут избранные. Лётчики золотой фонд Советской армии, а драгоценности» всегда берегут.

Наш командир звена капитан Коваленко- страстный патриот авиации, при беседах с нами всегда подчёркивал об особой значимости, храбрости лётчиков. Он считал лётчиков героями только за то, что они летают. Может оттого, что он летал в конце войны на штурмовике Ил-2 и был три раза сбит и перенёс много испытаний. Его грудь украшали три боевых ордена и много медалей.