Ощущение полёта потерялось, впечатление такое словно висим среди бездонного неба. Мы попали в «сказочный мир». Такая сказка является мечтателям и фантазёрам в детских сновидениях. А сейчас это всё реально, наяву. Весь небосвод озаряет нас блеском своих больших и малых звёзд. Они горят и переливаются, некоторые меняют свой цвет. Иногда появляются отблески от сгоревших метеоритов. Над нами белеет светящимся туманом Млечный Путь, в старину его называли «Моисеева Дорога». На восточной стороне небосвода то и дело играют зарницы.

Мы наблюдаем за работой автоматики, так как самолёт летит в автоматическом режиме, сохраняет высоту, курс, скорость, а если нужно сам разворачивается на нужный курс.

Освещение кабины выключено. Показания многочисленных приборов читаются легко, они подсвечиваются внутренней подсветкой в каждом приборе. Приглушенно гудят двигатели, и слышится шероховатый шум воздушного потока, обтекающего кабину. Но нас этот шум не беспокоит, мы его какбы не слышим, как люди, живущие рядом с железной дорогой не слышат шум проходящих поездов. Мы спокойно можем вести разговор, не прибегая к переговорному устройству. Наушники сняты. Радиосвязь прослушиваем по громкоговорящим динамикам.

За бортом ночная холодная мгла. Металлическая окантовка стекол кабины с нашей стороны покрыта инеем, хотя у нас температура плюс 25 градусов и нам тепло и уютно.

В эфире тихо. Иногда динамики оживают и мы слышим: «Бомбей, Бомбей вас вызывает Эйр Франс», его перебивает Египет Эйр, он вызывает Найроби. Они друг друга не слышат, перебивают, забивая связь. Наконец им ответили диспетчера в Бомбее и Найроби. Мы тоже дежурим на этой частоте, француза и египтянина хорошо слышим, а диспетчера Бомбея слышим плохо, с перебоями. И снова на время тишина.

Дальняя радиосвязь на коротких волнах, неустойчивая, с помехами. Да и огромный Африка — Индийский регион работает на одних частотах. Это потому, что радиочастоты делились между странами во времена колоний, и Африке с Индией их досталось мало.

О том, что мы в приземном пространстве напоминает только сила притяжения Земли, прижимающая нас к сидениям. За окнами кабины ночь, темно. Перемещения не ощущается. Мы далеко, далеко от дома, высоко, высоко от Земли в верхних слоях тропосферы. Несмотря на недостаток кислорода на нашей высоте, малые размеры кабины, ограниченность движений, сиену широт, мы испытываем необычное состояние души.

Мы в небе, в другом, неземном пространстве. Здесь наше биополе в контакте с полем Вселенной. Оно даёт нам дополнительную энергию космоса. Мы испытываем особое вдохновение и благоговение перед небом.

Здесь мы мельчайшая точка в огромном небе, где четверо управляем пилотажно-навигационными системами корабля, в любой момент знаем над какой точкой Земли находимся и куда летим. И твёрдо уверены, что благополучно доставим пассажиров в пункт назначения.

Приближается время восхода нашей звезды — Солнца, дающего жизнь всему живому на Земле. Оно ещё далеко внизу за краем Земли, но его яркие лучи начали рассеивать темноту на восточной стороне небосклона. Нужно сказать, что восход и заход Солнца в районе экватора скоротечен и суме рек как бы и нет.

Мы привыкли летать в любое время суток, встречать восходы Солнца в разных точках Земли, там не менее, это самое трудное время для самочувствия. Но нас радует это прекрасное явление природы.

Восход Солнца всегда красочный и разный, особенно в южных широтах и на Экваторе. Вот оно уже приблизилось к горизонту и обозначило его неровную линию, образованную, ушедшим туда тропическим фронтом. Над облачностью фронта, в виде гор, возвышаются мощно- кучевые облака. За ночь они потеряли свою силу и стали ниже. Днём их высота достигает 15–17 километров, и они представляют огромную опасность для самолётов.

Проходят минуты, и горизонт обозначился более чётко и стал чёрным, словно его покрасили тушью. А за ним и вверху небо на глазах стало перекрашиваться из серого, в красный, ещё несколько мгновений и оно стало красно-малиновым. Высоко вверху зазолотились отдельные перистые облака.

Это была огромная сказочной красоты картина, созданная природой из ярких контрастных красок, словно её написала кисть в руках Николая Рериха. Но он писал горы Тибета, а здесь восход Солнца за тропическим фронтом, над Индийским океаном.

По мере приближения Солнца к горизонту краски быстро менялись в более светлые тона. Вот уже показался верхний край Солнца, его половина и наконец, оно, огромное, всё в румянах обрушило свой свет и тепло на Запад, заставило погаснуть звёзды и всё дальше и дальше от Востока отодвигало чёрный вал ночи.

Мы купались в его лучах. Но под нами внизу было ещё темно. Однако вскоре осветилась и водная гладь океана. Она была от тёмного до синего цвета. Ночь просматривалась далеко на Западе в виде чёрной полосы.