Клайн лежал под одеялом, глядя на каменистый холм перед зданиями — тот словно бы колыхался от жары. Он знал, что сейчас оттуда на него глядят из укрытий такие же солдаты, как он сам. Они сидят за стенами, валами, башенками и воротами, положив рядом с собою оружие, и знают, что скоро, возможно, уже следующим утром, начнется битва.

Клайна поражало, насколько все по-другому было год назад. Когда немцы прорвались сквозь бетонные доты линии Мажино и вторглись во Францию, тогда ему с Рурком, как и прочим легионерам, казалась осмысленной одна-единственная тактика: отступать с боями и стараться задержать продвижение немцев, насколько получится.

«И мы все-таки могли побить их», — подумал Клайн. Если бы немцы не осознали ошибку, которую едва не совершили.

Вторгшаяся армия рисковала тем, что стремительный захват целой страны слишком растянет пути снабжения и сделает их уязвимыми для изматывающих налетов французов, мирного населения и остатков французской армии. Без снабжения немцы оказались бы беспомощны. Чтобы предотвратить это, они разработали блестящую стратегию: сосредоточили войска на севере и западе страны, захватив в том числе и Париж. Тем временем их присутствие убедило остальную часть Франции, что полная оккупация — не более чем вопрос времени и что лучше капитулировать и выторговать более благоприятные условия.

«Так эти ублюдки на юге и сделались коллаборационистами», — подумал Клайн.

Сделка заключалась в том, что юг Франции, две пятых ее территории, остался свободен от германских солдат. Франции предстояло сформировать новое правительство в Виши, в центральной части страны. Теоретически это правительство соблюдало нейтралитет по отношению к Германии, но на практике вишистский режим так рвался умиротворить немцев, что с радостью передавал им евреев и всех прочих «нежелательных лиц», каких только немцы требовали.

«Эта часть Франции с тем же успехом могла быть захваченной, — подумал Клайн. — Результат был бы тот же самый. Может, они смогли бы как-то оправдать сотрудничество с врагом, если бы хоть попытались сопротивляться. Но они просто сдались и сами стали вести себя как враги».

Он с болью вспомнил гот момент, когда в последний раз видел Рурка. Вместе с остатками их подразделения они прятались в заброшенном амбаре и ждали наступления ночи, чтобы обойти патрули вишистской милиции.

Их радист принял сообщение и доложил:

— Тринадцатая полубригада отступила из Норвегии.

Все находившиеся в амбаре приподнялись с соломы. Никому не требовалось объяснять, что это значит. Легион воевал на два фронта, и фронтом тринадцатой полубригады была Норвегия. Но она была вынуждена отступить, как и части Легиона, оборонявшие линию Мажино.

— Они высадились в Бресте, — добавил радист.

Слушатели кивнули. Всем было ясно: Брест — самый западный порт Франции.

— Когда они поняли, что Франция капитулировала и что немцы вот-вот захватят порт, они быстро погрузились обратно на корабли и отплыли в Англию.

— То есть они собираются помочь союзникам попытаться отбить Францию? — спросил Клайн.

— Да, — подтвердил радист. — Но в Англию отправились не все.

Рурк выпрямился.

— То есть как?

— Некоторые решили вернуться в штаб-квартиру в Алжире.

Несколько секунд легионеры молчали, размышляя над смыслом этой новости. Еще одной причиной, по которой немцы не стали захватывать Францию целиком, было то, что этот шаг сделал бы их врагами Алжир и Марокко — территории Франции в Северной Африке. Но вынудив Францию создать вишистское правительство, номинально нейтральное, а фактически марионеточное, Германия получила непрямой контроль над этими французскими территориями и не позволила расквартированным там легионерам выступить в поддержку Англии.

— Они собираются драться против англичан? — потрясенно спросил Клайн.

— Скорее похоже, будто они надеются, что Алжир останется нейтральным. Так они смогут просидеть остаток войны, не воюя ни с кем, — объяснил радист.

— Пускай как бы пробуют, — буркнул кто-то.

— Пришло сообщение из Франции, — продолжал радист. — От бригадного генерала де Голля.

— А это кто такой?

— Я сам о нем никогда не слыхал, — сознался радист. — Но судя по всему, он возглавляет какую-то организацию «Свободная Франция», и туда входят и те легионеры, которые ушли в Англию. Он хочет, чтобы все французские солдаты собрались где-то и произвели перегруппировку. Бой не окончен.

— Слава богу, хоть один мужик с яйцами нашелся, — заметил другой легионер. — Думаю, ясно, куда нам отправляться ночью. На юг, к побережью. Надо добыть судно и двигать в Англию.

Большинство присутствующих охотно поддержало его. Они родились и выросли в Испании, Португалии, Греции и множестве других стран, но сейчас все они были французскими гражданами и сохраняли верность народу, который защищали.

Однако же Клайн невольно отметил, что некоторые их сотоварищи сделались тихими и задумчивыми. Очевидно, прошедший год боев сделал для них идею пересидеть войну в Алжире привлекательной.