– А ты про то откель знаешь? – удивился Тимофей.

– Ферапонтов монастырь в сем деле просил подсобить да Заозерская обитель. Я им часовщиков и подыскал.

– Интересно. Отчего тебя просили, а не сами приехали?..

Однако узнать причину сей странности друзьям оказалось не суждено. Недавно присевшие неподалеку бояре, перейдя после кувшина с хмельным медом на повышенные голоса, затеяли обсуждение дневных новостей. Один из служивых сгоряча ляпнул:

– Государь сегодня в кравчие девку выбрал, рябую да страшенную… – и закончить фразы не успел. Басарга, с места перемахнув через стол, обрушился на него, как ястреб на курицу, сбил на пол и принялся быстро и сильно долбить кулаком по лицу, не произнося при том ни слова.

– Ты чего, парень? – попытались было оттащить его друзья боярина.

Однако Илья Булданин, торопливо хлебнув вина, закричал:

– Наших бьют!!! – расколол опустевший ковш о голову одного, ногой пнул другого, а сам повис на третьем, не позволяя помешать Басарге в его кропотливом и увлеченном занятии.

Боярин малорослого противника стряхнул, но напоролся на кулак Тимофея Заболоцкого и лег под лавку. Второго врага оглушил Зорин, надев на голову недопитый, увы, бочонок из-под вина. Третий попятился, схватив вместо оружия кувшин с медом и выставив перед собой. Наверное, он не простоял бы и мгновения – однако разнимать дерущихся кинулись служки и отвлекли на себя внимание Заболоцкого и Зорина.

– И почто? – недоуменно спросил служивый, опуская кувшин на голову подскочившему Илье. Тот облизнулся и упал на Басаргу.

– Уходим… – решил боярин Заболоцкий, видя выступающее из кухни вражеское подкрепление. – Софон, мы уже заплатили?

– Ага… – Боярин Леонтьев, устав и растратив первый пыл, поднялся со своей жертвы, подхватил под мышки обмякшего Булданина.

– Вино мне не понравилось. – Увернувшись от черпака, Зорин уложил поваренка прямым в челюсть. – Кислое. Пошли лучше меда купим. От изжоги… – Новый удар заставил согнуться другого служку.

– И мне меда… – зашевелился Илья. – Во рту все пересохло.

– Ага… – Боярин Тимофей поднял лавку, метнул в сторону кухни, и под прикрытием этого тарана все четверо быстро выбежали в дверь.

Погони не последовало. В соседнем кабаке друзья осушили еще кувшин меда и уже без приключений отправились домой.

Во дворе княжеского дворца оказалось непривычно тесно. Везде и всюду, в каждом углу, стояли телеги, телеги, телеги – с бочонками, кульками из рогожи и бумаги, обычными мешками. Друзья не обратили бы на это внимания, но внезапно один из молодых возничих, выпрягавший лошадь, скинул шапку и низко поклонился:

– Доброго вечера, княжич Басарга! Доброго вечера, бояре!

– Ты кто это такой? – недоуменно остановился боярин Леонтьев. – Откель меня знаешь?

– Так ты, княжич, у нас на Шексне по зиме оброк монастырский с тоней собирал, – утер нос рукавом паренек. – Я тебя и запомнил. Платон я, из Зуймы.

– Кто-о? – изумился Софоний Зорин.

– Платон… Платошка. Или Тришкой иногда родители кличут. – Паренек снова вытер нос.

– Здесь-то ты как оказался, Тришка-Платошка?

– Дык с обозом пришел. Монахи из обители Кирилло-Белозерской обоз целый князю Воротынскому в подарок прислали.

– Не повезло князю Михайле, опять обирают, – хмыкнул боярин Зорин, притянул к себе один из кулей, открыл. – О, снетки! Опять белый суп всю неделю есть будем.

– Отчего же не повезло, боярин, коли подарок такой богатый? – удивился смерд.

– Монастырские подарки лукавы, – зевнул уставший за день Тимофей Заболоцкий. – Коли пришлют, отдариваться надо. Меньше, нежели подарили, не дашь, нехорошо выйдет. Посему вклад завсегда дороже подарка выходит. И на что тогда братии торгом заниматься, коли с подарков прибытка всяко более?

– Чего-то моим бате с матерью обитель никаких подарков не присылает, – парировал паренек.

– Тебе сколько лет-то, дитятко?! – громогласно поинтересовался боярин Заболоцкий. – Поди, семнадцать ужо стукнуло? Давно пора свой двор и дом заиметь, а ты все про батю с мамочкой поминаешь.

– Так чтобы хозяйством своим обзавестись, работать и работать не един год надобно. Это у вас, бояр, все легко. Токмо оброк собираете да гуляете хмельными в кафтанах со шнурами.

– Что-о?! – Не выдержав подобной наглости, бояре Зорин с Заболоцким ринулись на наглеца, но тот нырнул под телегу, тут же перекатился за соседнюю, перебежал куда-то дальше и затихарился.

– Я ведь тебя найду, паршивец, – заглядывая под каждый возок, пошел по двору Софоний. Хмельной Тимофей быстро махнул на языкастого смерда рукой, Басарга и Илья Булданин поиска не начинали вовсе. Бочонок вина и кувшин пива навевали на них слишком крепкие мысли о сне.

– Брось его, Софон! – предложил Заболоцкий. – Завтра монахам пожалуемся, они его сами выдерут.

– А удовольствие? – резонно ответил Зорин.

– Токмо и знаете, что драть да развлекаться, – ответил откуда-то невидимый смерд. – Вот вам бы каженный день сети в мерзлой воде попроверять да опосля рыбу выпотрошить и солью всю перетереть – вы бы поняли, каково ваш оброк добывается.