Затем все расселись по своим местам, и мы начали выступление. Я вкратце рассказала о том, что такое Плейбек-театр, и наметила план нашей презентации. Я рассказала, что на протяжении нескольких лет наша группа работает с проблемными детьми. Поскольку участники конференции сейчас испытают действие этого метода на себе, говорила я, они смогут предположить, как этот метод можно использовать в работе с клиентами.

«Сегодня последний день конференции, так? Как она прошла для каждого из вас?»

Одной из моих задач как ведущего в этот момент было помочь всем участникам полностью присутствовать в том времени и месте, где мы находимся, стать совместными созидателями того, что нам удастся сейчас построить. Я знала, что это поможет нам в процессе осознавания ситуации «здесь и сейчас». Если я задам такие вопросы, на которые они захотят ответить, которые не покажутся им непонятными или угрожающими, то я начну общаться с ними в обстановке безопасности, и мы сможем доверить друг другу свои истории.

Несколько человек ответили на мой вопрос, включая Карлу, организатора конференции. Всегда хорошо, если удается выделить тех людей, которые находятся в центре данного события. Скорее всего, они связаны со многими из присутствующих и их активное участие ободряет остальных.

– Было замечательно, но я так рада, что все, наконец, подходит к концу, - сказала Карла.

– Давайте посмотрим!

Актеры представили «жидкую скульптуру», и Карла одобрительно закивала. Теперь все увидели суть плейбек-процесса – передачу чьего-либо переживания посредством драмы.

«Вкусная была еда?» Послышались смешки и вздохи. (Почему я задала именно этот вопрос? Возможно, отчасти потому, что еда была упомянута во время разогрева, к тому же я знаю по своему опыту, что тема еды хороша для образования группы. Вряд ли этот вопрос был результатом моих раздумий, просто он прозвучал в потоке сознания.)

Оказалось, что пища в гостинице многих разочаровала. Зрители громко и одобрительно смеялись, когда актеры на сцене изображали, как их воротит от этой еды.

Мы сделали еще одну или две «жидкие скульптуры», а затем я попросила рассказать историю. Несколько минут я готовила зрителей к следующему этапу представления. Пока я говорила, я прохаживалась туда-сюда вдоль сцены. Я обращалась к ним голосом, жестами, стараясь с каждым из них встретиться взглядом, не пропустив никого. Я знала: то, что я скажу и сделаю в этот момент, если я сделаю это правильно, поможет мне установить доверие группы. А также это запустит тот магический процесс, когда из памяти и эмоций зрителей возникают истории.

«Все, что с вами происходит, может быть историей в Плейбеке - то, что случилось сегодня утром, или на работе, или в детстве, или во сне, и даже то, что еще не случилось, но о чем вы думаете».

Женщина подняла руку. «У меня есть хорошая история», - сказала она. Она посмотрела на своих друзей, ища поддержки, и получила ее. Но она слегка испугалась, узнав, что ей придется выйти на сцену и сесть на стул рассказчика. Ее друзья убедили ее сделать это.

Ее история была о повторяющемся кошмарном сновидении. Сегодня утром она проснулась в своем номере в гостинице в ужасе от еще одной версии своего кошмара. Ей снилось, что ее десятилетний сын исчез и она не могла нигде найти его. Ощущая легкую тревогу, как и многие рассказчики, впервые вышедшие на сцену, Кэролин пыталась справиться с ней, посмеиваясь над собой и ожидая смешков из зала. Зрители, разделяя ее нервозность, тоже были готовы принять ее веселый тон. Но это была явно не смешная история. Я демонстрировала это, поддерживая собственную серьезность, задавая вопросы так, чтобы история стала более глубокой.

Я хотела убедиться, что аудитория вовлечена в рассказ. Пока Кэролин говорила, я то и дело поворачивалась к залу, повторяя ключевую информацию, убеждаясь, что мы с Кэролин не отделились от мира. Я искала способы привлечь других к нашему разговору. Выяснилось, что прошлой ночью была большая вечеринка. Рассказчица и ее соседка по комнате веселились от души до трех часов утра.

«Кто еще праздновал прошлой ночью?» - спросила я у зрителей. Все заулыбались - большинство рук поднялось вверх. (Двое из актеров тоже подняли руки. Пока мы ехали к месту проведения конференции, они обсуждали шумную вечеринку поздней ночью,на которой они побывали.)

Этот ход казался неплохой возможностью задействовать зрителей. Я попросила Кэролин выбрать кого-либо из своих коллег на роль ее соседки по комнате. Она выбрала свою подругу Эми, которая в действительности жила с ней вместе. В какой-то момент действия я попросила зрителей сыграть, не вставая со своих мест, роль жителей, помогающих Кэролин искать сына. Они были рады это сделать. И в нужный момент один из них помог развитию истории, сказав: «Я видел твоего сына вон там».

К концу сцены аудитория вполне поняла идею рассказывания историй. Если бы у нас было больше времени, то рассказанных историй было бы очень много. Но я чувствовала, что пора заканчивать. В конце выступления мы работали в парах. История Кэролин открыла очень значительную тему.

«У кого еще есть дети?» - поднялось много рук как среди зрителей, так и среди актеров.

«Какие два чувства вы испытываете в роли родителя, два чувства, которые как бы толкают вас в двух противоположных направлениях?»

«Пары» изобразили желание держать детей поближе к себе и в то же время необходимость предоставлять им самостоятельность. Чтобы сыграть заключительную форму «пар», я вновь обратилась к теме самой конференции и попросила назвать два чувства, связанные с работой специалиста по восстановлению здоровья. Все согласились с участником, который сказал, что эта работа приносит удовлетворение, с одной стороны, но, с другой, она вносит стресс в личную жизнь, так как приходится работать и в вечерние часы. Разыгрывание этих двух чувств вызвало у зрителей массу энергиии освобожденных эмоций.