Мне очень трудно быть здесь, в настоящем, потому что ситуация «застряла» в моей памяти и мутит, и мучит. Как будто волна обрушивается на меня снова и снова, на мой домашний мир, который я так бережно устроила и свила. Как будто весь свой нынешний мир я вижу через стекло, на котором – та волна.

Я моргаю и глотаю, Антон меня сначала гладит и обнимает, потом начинает сжимать, потом начинает встряхивать. А, нет, меня трясет, но это просто ледяная дрожь от потери энергии. Слишком далеко забралась, слишком тяжело оттуда «вытягиваться» и совсем ничего не понятно.

– Ну, похоже, что была, иначе как бы я туда попала.

– Иди туда, узнай больше! – Антон всегда готов рискнуть, даже если и не собой.

Ему это просто говорить, а вот возвращаться в такую даль …

– Слишком страшно… тяжело… я пробиваюсь через 10 тысяч лет.

И тут я начинаю захлебываться и рассказывать то, что я увидела – слова вырываются толчками, как пузыри воздуха у аквалангиста. Даже Антон мне не совсем верит – и это он, с которым мы столько жизней видели пополам! Понимаешь, там вода не такая тяжелая. Не такая плотная, она как у нас волна разбивается о берег, брызги повисают в воздухе – и получается перемешанные вода и воздух вместе, как взвесь. Вот там волны такие же. Видимо, другая сила тяжести. Они более легкие. И земля там более легкая. И деревья с наши небоскребы размером. Да, и люди другие, длинные-предлинные. Я думаю, метра по четыре. Они именно длинные и легкие. Я вот еще почему думаю, что там сила тяжести намного меньше, чем у нас – у них все движения другие, как мы бы шли по батуту. Они как будто от земли пружинят. И еще у них кожа бронзовая и какая-то маслянистая – ну как мы бы загорали со специальным кремом. Мы были бы для них слишком «сухими» – и в смысле кожи, и в смысле мозгов, мы слишком прямолинейные.

А волна стояла очень долго. Я даже думала сначала, что это мне просто померещился стоп-кадр из голливудского фильма. Но я думаю, весь Голливуд бы удавился, чтобы такое сделать – человек и волна над ним стоят друг напротив друга. Ничто не движется внешне, только у него губы движутся (совсем не как у нас, мимика какая-то ирреальная). Но внутри этого столько энергии накачано, наверное, современная ГЭС столько не вырабатывает. И вот все эти энергии собираются – собираются, и если человек силы теряет постепенно, то волна незаметно их накапливает, втягивает, втягивает. И нет никаких эмоций, человек не боится. Просто так надо – и все.

– Это и есть магия атлантов?

Я секунду думаю.

– Да. Он лишил, точнее, хотел лишить эту волну времени. То есть энергии, которую мы называем временем. Поэтому она и застыла. Но волны пересилят.

Не хочу видеть это. Я не смогу снова смотреть на тот момент, когда волна подломится и упадет на него и на берег с тысячами людей. Правда, люди еще далеко, очень далеко, но до них дойдет, как бы они это ни пытались остановить.

Я больше туда не пойду, слишком страшно.

– Погоди, это что, цунами?

– С цунами он бы справился, это ерунда. Он бы ей просто велел обойти – и она обошла бы материк, натянулась бы в другом месте и обрушилась куда-нибудь в пустыню, на горы, еще куда-то. Там начал погружаться материк. Там материковая плита потеряла опору и начала погружаться. А они думают, что обычный шторм, каких много было.

– И ты можешь указать его точное место?

– Могу. Атлантида – это не континент, это система островов. Больших… – говорю я и засыпаю.

Я потом еще несколько раз пыталась туда попасть.

Вытащила немного, ровно столько, чтобы понять, что происходило с нами.

Это был последний день Атлантиды и те, кто действительно знал и заботился не о себе, а о будущем людей, уплыли накануне катастрофы. Они увозили знания. На длинных-предлинных лодках, загруженных чем-то вроде табличек или пластин (я думаю, аналог наших книг), они уплывали на север (следы остались в Англии, Стоунхендж), на юг (следы остались – пирамиды в Египте), на запад (пирамиды в Мексике) и восток (геленджикские дольмены). Насколько я могу понять, доплыли не все, и знания цивилизациям достались фрагментарные. Вот почему-то самое главное – магия атлантов – нигде не прижилась. Либо утратилась, либо наследнички оказались слабоваты, либо постепенно земля становилась плотнее, тяжелее, и их магия на ней просто уже не работала.

Следующий эпизод, который я вижу, по ужасу я уже не могу сравнить ни с чем.

Группа хранителей (жрецов) пытается спасти уже часть Атлантиды, возможно, один из островов, имеющий главную духовную ценность. Они стоят в кругу и держатся за руки. На вид они представляют собой энергетический монолит. Со стороны кажутся темными бронзовыми статуями, творениями гениального мастера. Они неподвижны и непоколебимы и внешне, и внутренне. Честное слово, они сами – как другая стихия.

Ты видел в фильмах, как тонут корабли, какая появляется водяная воронка, которая засасывает все, что находится «на орбите». А теперь попробуй вообразить, что бы происходило, когда вода засасывала континент. Нет ни неба, ни земли, только взвесь воды и воздуха – и над всем этим адом проходят волны безумной высоты.

Остров тихо и ровно, по миллиметру, как по маслу, скользит под воду вместе с хранителями. Вот они стоят по колено, вот по пояс и что-то про себя поют или читают – в едином ритме, возможно, что-то хорошо всем знакомое. Заклинание или молитву преображения, не знаю.