«А вдруг он никуда не уехал? Может, я обескуражила его своей шальной просьбой и он колеблется – ждет, что я брошусь ему вдогонку? И если да, то… Ты не дура ли, а?»

Так или иначе, прогуляться на тот берег стоит.

С тропы донеслось мычание. Хамоватый женский голос ругнул корову. Марго сбежала вниз, под мост и сжалась в комочек на песке. Топот и визг. Трудно сказать, человеческий или поросячий. Речная долина наполнилась режущими ухо воплями. Мост со скрежетом затрясся, в воду посыпались каштаны. Сначала мальцы кидали их друг в друга, потом в привязанную выше по течению лодку. Когда они переключились на железную трубу от печки, которую такой же, как они, дебил незнамо зачем подвесил к дереву, Марго готова была собрать все эти каштаны и запихнуть им в задницы. Последним прошаркал то ли отец семейства, то ли дед. Пока шел, обхаркал весь мост.

Эта вакханалия спустила Марго с небес. Надо проглотить горькую пилюлю и воскресать из небытия. Стемнеет, и припрутся дебилы постарше, с самогонкой.

«Если бы я ему нравилась, он бы дал понять, – думала Марго, вылезая из своего укрытия. – У него была тысяча возможностей. И он не похож на не уверенного в себе. Это человек действия. Такие, если им что-то нужно, не ходят вокруг да около, а просто берут это».

Ее мысли переключились на грядущее воскрешение. Пережило ли слабое сердце батюшки Адриана ее побег? Что, если отца нет в живых? По телу колючим холодком пронеслась волна паники. Нет-нет, лучше об этом не думать! Не боясь оказаться застигнутой нагишом – а что ей теперь терять? – Марго скинула чужие штаны и рубаху, зашла по пояс в воду. Домой нужно возвращаться спокойной, гордой и красивой, а не зареванной и лохматой. Окунулась с головой, творя молитву, как в монастырской купальне. Растерла водой лицо. Обжигающий холод разогнал кровь и унес слезы.

«Я немало знаю о травах. А значит, если батюшка благословит, смогу зарабатывать приготовлением лекарственных снадобий».

Марго окунулась еще раз.

«А если не благословит, сбегу в город. В Идан!»

Новая звезда вспыхнула в сознании так ярко, что Марго зажмурилась. На лицо выплеснулась улыбка. Нет ни единого препятствия! Она продаст кольца, купит на вырученные деньги лошадь и, как только научится ездить верхом, – сбежит. Благодаря карте с неприличными художествами она знает, в какую сторону двигаться.

Марго окунулась в третий раз. Денег с колец должно хватить и на лошадь, и на сбрую, и на дорогу до Идана. А там она найдет работу. Уж поварихой-то ее точно возьмут. Морган проводит много времени в разъездах, но не может же он совсем не бывать дома, рано или поздно они где-нибудь столкнутся. Увы, она так и не узнала, женат ли он и понравилась ли ему, но… как говорила матушка Мара, крохотного зернышка надежды достаточно, чтобы засеять целое поле счастья. Если его сердце несвободно, быть может, она понравится кому-нибудь из его друзей? На его карте было немало молодых привлекательных мужских лиц. Друзья Моргана не могут быть подонками, как Иштван и Антуан.

Выйдя из воды, Марго докрасна растерла тело рубашкой и развернула свое черное платье. На песок упал тугой бумажный сверток. Ох… Она схватила его и подпрыгнула от радости. Уцелел! И Морган промолчал, просто честно отдал. Ее труды не пропали даром! Настроение улучшилось. Марго оделась, отжала и расчесала волосы. Повязать голову было нечем, пришлось разодрать штаны, чтобы сделать из них косынку. Жаль, они не черные и не в черепушках. Выбелить бы мелом лицо, вычернить угольком губы и выкрасить черной краской ногти, как у девиц из Погибшего мира. И пройтись в таком виде по деревне. Подумают, что она действительно явилась с того света. А если еще надеть черный плащ с капюшоном и взять в руки косу, ее и вовсе примут за Смерть. В Ланце такое запомнилось бы надолго; не на один месяц затмило бы грязные сплетни о том, кто с кем и когда кувыркался на сеновале. У Марго вырвался истерический смех. Возвращение блудной дочери Адриана Лишинна. Хотя в кожаном плаще и шляпке она, пожалуй, смотрелась бы не менее эффектно.

Марго не стала проверять, открыты ли еще монастырские ворота. Пошла в обход, берегом, чтобы попасть прямо в трапезную: матушки обычно собираются в этот час за чаем. За поворотом реки темноволосая женщина полоскала с мостков белье. Услышав шорох шагов, она повернула голову и застыла.

«Розанна?»

Марго с трудом узнала жену бывшего возлюбленного. От фигуристой красотки мало что осталось: после родов Розанна располнела и обабилась. Ни зависти, ни ревности, ни обиды Марго не почувствовала, но не удержалась от самодовольной улыбки.

– Привет, Розанна! Как поживаешь? Рот закрой – комары налетят. – Она засмеялась и, подхватив подол, вприпрыжку побежала дальше. Завтра к вечеру вся деревня будет шептаться, что Рит Ланье нашлась, а пока шаталась невесть где, растеряла мозги, которых у нее и так было немного.

Заветную щель в заборе, выводящую на задворки келейного домика, не заделали. Марго просочилась сквозь живую изгородь, раздвинула кусты ежевики. Удачно подгадала. Домик погружен в сумерки, а оба окна трапезной светятся. По дорожке, похрамывая, медленно шла матушка Эльза. У Марго защемило сердце. Два года назад она так не горбилась и передвигалась без тросточки. Дождавшись, когда пожилая женщина войдет в домик и окно ее кельи засветится, Марго тенью пронеслась меж грядок и плодовых деревьев. На крылечке надела поверх платья с рваным подолом рубашку, застегнулась на все пуговицы. Смотрится безобразно, зато скрывает декольте. Отдышалась, растянула губы в улыбке – никто не должен догадаться, что ей плохо, – и толкнула дверь.

За длинным столом сидели все, кроме матушки Эльзы. Двенадцать голов одновременно повернулись к Марго и застыли. Кто-то тихонько ахнул.

– Добрый вечер! – громко объявила Марго в могильной тишине. – Я… вернулась.

Матушка Надия вскочила так стремительно, что опрокинула табуретку. Матушка Криста всплеснула руками и запричитала. А потом мир заслонили могучие объятия настоятельницы. За спиной слышались тихие всхлипывания матушки Лизы.

– Да сходите же кто-нибудь за Адрианом! – в сердцах крикнула настоятельница.