Пустота была идеальной. Из самой глубокой, самой непроглядной части этой пустоты, откуда никто не способен выбраться, доносилось то самое мерное «тиканье» неизвестного механизма. И я чувствовал, как биение моего живого сердца старается подстроиться под манящий звук… Мне показалось, что я начинаю спускаться все глубже в пустоту… Боль отступила.

Лишь почувствовав прикосновение к руке, я открыл глаза.

– Часы с самого начала не работали? – спросил меня Пророк, держа их в руке.

Мы сидели на лавке под навесом автобусной остановки. Со всех сторон нас окружала вязкая жижа тумана. Не смея подступить к нам, она оставалось снаружи. Вокруг было светло ровно на столько, чтобы я мог разглядеть, как подошва моей обуви касается потрескавшегося асфальта… или различить глубокие морщины на лице «другого» Пророка.

Куда-то подевались его угловатые черты лица, большой крючковатый нос… Голос тоже изменился, да и одежда оказалось не та – теперь на нем вместо костюма одето темно-синее пальто. Единственное, что осталось прежним – это острый, пронизывающий насквозь взгляд, и интонации хозяина положения.

– Когда они появились у тебя, стрелки не шли? – повторил свой вопрос Пророк, сидящий на скамейке слева от меня.

– Кажется шли, но остановились. Точно не помню, – пожал я плечами. Теперь я не мог ни о чем говорить с уверенностью. Неужели все знакомое мне, на деле – лишь иллюзия, легко разрушаемая всего парой фраз?

– Значит, поначалу они шли… – повторил сам себе Пророк, уткнувшись взглядом в циферблат.

– А что это за место? – мне действительно интересно, где я нахожусь.

Пророк оторвал взгляд от часов, кратко окинул остановку и сказал:

– Добро пожаловать ко мне домой. Это – автобусная остановка, через которую не проходит ни один автобус. Мой Мир.

Конечно, я мог ошибаться, но он говорил с плохо сокрытой грустью в голосе. Пророк опять направил внимание к часам:

– Эти часы не более чем метафора, знак, символ твоей основной проблемы. Разобравшись с ней ты сможешь двигаться дальше.

– Точно так же, как то кафе – всего лишь метафора «встречи с Пророком»? – повторил я его же слова.

Пророк кивнул:

– Ты это понял, иначе мы бы до сих пор сидели там. Кстати, борщ в ресторане просто великолепен.

– А я пива с сыром так и не попил, – поделился я несправедливостью, но Пророк не заметил моих слов.

– Как в Этом Мире, так и в Том, у каждого есть своя миссия, и для ее осуществления нам даются все необходимые навыки. Так вот, я могу видеть сущность предметов и вещей , а не их внешний облик…

– Например?

Пророк вроде говорил вполне понятно, но в то же время хотелось уточнить, правильно ли я его понимаю.

– Например? Ну… например, лист бумаги – что это?

Мне, конечно же, хотелось сказать, что бумага это то, на чем можно писать или рисовать, но желая показать Пророку свою догадливость, я ответил:

– Лист бумаги – это часть срубленного дерева.

Но он лишь покачал головой:

– Лист бумаги – это один или два полноценный рисунка, одна треть письма из шести страниц, бумажный самолетик, стаканчик для семечек, несколько небольших стихотворений и даже пару вытертых задниц…

– То есть вы можете продумать предназначение вещи?

– Именно. Ведь все создается не просто так, и если вещь служит для того, для чего была создана, значит все идет как надо!

Я вспомнил разговор со Старьевщиком.

– Именно поэтому вы говорили, что максимум смысла может быть у денег?

– Да! Я даже не берусь перечислить все возможности этих разукрашенных бумажек. Но если докопаться до самой их сути, можно увидеть, что они – не бумага и краска, а время. То, чего ты лишен. Мои слова – не пустой треп. Время и деньги – о них я знаю не понаслышке…

При жизни еще с самого детства я был свободен от мнения большинства, и никогда не принимал слова на веру, предпочитая делать самостоятельные выводы. Так я научился смотреть объективно, как бы со стороны, на слова и поступки людей, и уже лет в двенадцать, когда мне говорили про другого человека: «Посмотри на него, как он ужасно себя ведет! Это позор его семье!», я лишь слышал: «Я завидую ему, потому что не могу позволить себе быть таким же раскрепощенным из-за страха, что обо мне плохо подумают». И я мог видеть, что все люди постоянно играют какие-то роли, с помощью которых пытаются управлять другими. Как ты думаешь, каково мне было? Ведь если человек не играет, общество обычно отвергает его. Именно так и произошло со мной. Там, где я жил действовали очень строгие правила игры. Когда будучи еще подростком, я стал их нарушать, люди испугались. Они боялись, что «этот маргинал» разрушит привычный уклад жизни и заставит шевелиться их маленькие неподвижные миры. Они изгнали меня, тем самым открыв передо мной огромный мир возможностей, но закрыв мир семьи.

Странствуя, я познакомился с силой денег, и сила их лишь отчасти заключалась в способности покупать вещи. Настоящее могущество, хранящееся в деньгах, может быть только в возможности купить на них время, а время – это жизнь . У каждого есть цена – это то, сколько времени у него в запасе.

Затем, спустя многие года я узнал, что и это не главное. Следующим открытием, на которое ушли года, стало осознание, что не имеет значения сколько времени у тебя есть, а то, как ты его расходуешь. Один человек за целую жизнь, за тысячи часов не хочет создать того, что другой создаст за полчаса. Поэтому полчаса жизни одного человека равно тысячам часам другого. А если перевести время в деньги, то получается… Сам пораскинь мозгами. Выходит такая цепочка – жизнь можно разбить на время, а время приравнять к деньгам. Получается, что можно купить жизнь за деньги. Например, доллар за час, а? Ты понимаешь, к чему я?

– Мне не нравятся ваши рассуждения, – сказал я наконец то, что вертелось у меня на языке.

– Почему? – удивился Пророк.

– Потому что… я конечно еще плохо понимаю, что такое время и в чем его суть, но даже из услышанного ясно… точнее, я чувствую, что вы говорите не правильно. Будто в ваших рассуждениях есть подвох, и они нужны не для помощи, а чтобы сбить с толку.

Посмотрев на Пророка, я застал на его губах довольную улыбку:

– Ты смог почувствовать суть моих слов . Это хорошо. Только я путаю тебя не для того, чтобы сбить с толку, а чтобы научить чувствовать. Только так ты разгадаешь суть часов. Я не могу просто так взять и принести все ответы на блюдце, ведь тогда это будет не помощь, а сделка. Тебе нечего мне предложить, а это уже долг. Быть должным в Этом Мире, впрочем, как и в Том – это все равно, что увязнуть в болоте, затормозить движение. Так что учись понимать самостоятельно. Что именно тебе не понравилось в цепи: «Жизнь – время – деньги»? Думай!

Я не знал, как точно сформулировать роящиеся внутри мысли:

– Как бы… м-м… Такое ощущение, что в ней нет какой-то важной составляющей… Но какой?

– Действительно, какой? – подначил меня Пророк. – У меня, по-моему, получилось натолкнуть тебя на мысль. Теперь постарайся не упустить ее…

Предельно сосредоточившись, я надеясь понять, что же меня так сильно отталкивает, что же мне не понравилось во вполне логичных и разумных (со стороны) рассуждениях Пророка.

– Не старайся понять, старайся почувствовать направление. Пусть душа ведет тебя куда нужно. Логика ни в каком из миров не способна привести человека к мечте. Ты должен был заметить, что Этот Мир невозможно понять рассуждая – он абсолютно нелогичен. Ощущения – это голос твоей души . Если хочешь выбраться – слушай их.

«Жизнь = время = деньги, – проговорил я про себя. – На деньги можно купить свободное время, а на время – жизнь. Но ради чего нужна жизнь?»

– Главное, задавать верные вопросы. Тебе уже об этом говорили, верно? – сказал Пророк, глядя на меня.

Кажется, я смог почувствовать , что тут же отразилось на моем лице!

Совсем разные вещи, когда тебе говорят одно и то же со всех сторон, и ты вроде бы согласен, но… И совершенно другое, когда то же самое доходит до самого сердца, и ты чувствуешь этот смысл внутри.

Ответ сам собой, плавными переливами вытекал из груди:

– Зачем нужно свободное время? Зачем нужны деньги? Зачем нужна жизнь? Вот, чего не хватает в этой цепочке! Деньги – это богатство, известность, свободное время, но какой в этом смысл? Просто чтобы комфортно прожить и умереть, продолжая свои похождения здесь ? Время – это свобода и возможности, но зачем оно вообще нужно, если будет просто сожжено в бесполезных делах? А жизнь… Зачем дается человеку жизнь, если он тратит ее на следование чужим идеям, а о своих забывает? Если не воплощает свои идеалы и мечты? Ведь именно поэтому все мы и застряли в Этом Мире – потому что предали свои мечты. Потому что не осуществили свое…

– Предназначение! – закончил мою мысль Пророк. – Наконец-то ты смог осознать, что я пытался донести до тебя. Каждого, кто оказывается здесь, на протяжении всего пути неотступно сопровождают множество подсказок, которые мы должны сначала заметить, а потом и осмыслить. Они рассказывают нам что именно мы не смогли сделать Там. В этом главный смысл твоих часов. Пойми свое предназначение, и поймешь свои ошибки заключившие тебя в тюрьму Этого Миры. При жизни ты не смог разглядеть свою миссию средь череды серых будней, и предал его, так и не осуществив. За это тебя лишили прошлого и будущего, то есть времени – не наказав тебя, а дав подсказку, чтобы ты скорее смог найти верный путь.

– Мир не наказывает, Он подсказывает…

Пророк согласно кивнул. Отвернувшись, он стал разглядывать туман. Туман – это не капли воды, а защита путников, попытка спрятаться от любых тяжелых мыслей. Может быть мне показалось, но мой новый знакомый стал спокойнее, как только я приблизился к разгадке. Он молчал, а мне не хотелось ему мешать. Мне ничего не оставалось делать, как вместе с ним наблюдать за вихрями призрачной пелены. Туман странным танцем переливался всего в нескольких метрах от меня.

– Хорошо, что ты не воспринимаешь происходящие с тобой как наказание. Хотя бы в Этом Мире мы учимся учиться, а не страдать. Пока я был жив, как и большинство людей воспринимал смерть наказанием. И лишь попав сюда стало ясно, что смерть – не более чем ограничение по времени, чтобы мы, люди, свои дела не откладывали на потом . Смерть – всего лишь подсказка о том, что время нужно ценить… Точно так же, как боль – подсказка, что с телом происходит неладное, и нужно принимать меры.

Ты не задумывался, зачем нам вообще умирать, если и на Этом Свете мы продолжаем решать те же задачи, что и при жизни, а? Спокойно бы решали их Там… бес-ко-не-чно ! Да «черта с два» кто-нибудь из нас хоть пальцем пошевелил! «Ах, научусь играть на фортепьяно потом , ведь впереди у меня целая вечность!» – думали бы люди. Хотя нет, о чем это я?! Ведь так большинство и поступают – откладывают осуществление своих идей, желаний и мечтаний на бесконечное потом … и тогда попадают сюда, где время не имеет значение, и можно без конца бессмысленно брести в густом тумане.

А люди, дураки, бояться смерти. Страх смерти – это идиотизм. Бояться нужно не успеть выполнить свое Предназначение, не успеть побывать счастливым . Смерть помогает нам начинать жить сейчас, а не потом! Смерть придает ценность жизни. Мы умираем потому, что это хоть сколько-нибудь заставляет нас шевелиться.

Человек умирает в трех случаях – или когда он выполнил свою миссию, или когда уходит далеко от своего Предназначения, или, в-третьих, когда остановился и не способен начать шевелиться. Во втором и третьем случаях теряется смысл самой жизни. Миссион импосибле! [2] Поэтому, пока человек жив, он может все исправить. Это точно…

– «Даже если остался всего один день, пусть он будет прожит так, как хочется, а не как надо. Можно меняться имея всего лишь сутки… да что там!.. всего пять минут в запасе. Кто знает, может эти пять мину продлятся дольше, чем думаешь!» – важные слова сами сорвались с языка.

– Точно… – поддержал меня Пророк, затем рывком поднялся с места, и подошел к краю остановки. За ней, словно огороженный от нас невидимой стеной, начинался туман. Видно, как он движется, переливается, но не может проникнуть внутрь. Пророк протянул руку в белое месиво, оторвал от общей массы маленький кусочек ватного тела. – Как ты думаешь, почему в Городе такая непроглядная стена тумана? – спросил он наблюдая, за пустыми руками.