«Все ясно. Это ее мамочка. Приехала на свадьбу любимой дочери».

Поздороваться как следует не довелось, остановиться и подождать, когда маман Вероники поравняется с ним, Сергей не посмел, ограничился лишь кивком.

В библиотеке на столике, «задавленном» высокими полками, до отказа набитыми книгами, уже стоял кофейник, две фарфоровые чашки и все, что требовалось для приятной продолжительной беседы, включая вазу с фруктами. Значит, его действительно ждали.

От кофе Кузьмин не отказался.

— Вы такой весь грозный, Сергей, — сказал господин Рицке, с удовольствием делая первый глоток кофе. Кузьмин тут же проверил, не ломает ли тот комедию по поводу вкуса напитка. Оказалось, что кофе действительно отменный.

— Будешь тут грозным, когда такие дела творятся на белом свете. Короче, мне все известно, господин Рицке.

— Ах, вот как. — Гюнтер поставил чашку, смущенно кашлянул пару раз в кулак. — Вы, наверное, Сергей, считаете меня легким человеком?

— Легкомысленным? Скажете тоже. Я считаю вас преступником, Гюнтер. А за преступлением должно последовать наказание. Вы понимаете, что вас ждет?

— Разумеется. Полный крах. Катастрофа. Конец.

— Ну, так уж и конец, — смягчился Кузьмин. Его тронуло чистосердечное раскаяние господина Рицке. — Я, конечно, не знаю ваших законов, но может быть, вам дадут в пределах десяти лет тюрьмы. Не больше.

— Тюрьмы? — упавшим голосом произнес Гюнтер. — Вы хотите подать в суд? Из-за такой ерунды?

— Ничего себе «ерунда». Скажите еще, что вас заставили.

— Именно. Меня, как говорится, уложили в постель.

— Поверьте, мне очень хочется вам помочь, Гюнтер. — Сергею уже было по-настоящему жалко господина Рицке. — Знаете, у вас есть возможность смягчить свою вину. Сделайте чистосердечное признание. И вам зачтется. Я с этим и пришел.

— Чистосердечное? Самому? Вы с умом нашли! Тогда точно: конец. Между прочим, это вы виноваты в моем подвиге.

— Это каким же образом? — удивился Сергей.

— Вы намекнули, что Лера уже вам никто.

— Минуточку. — Сергей поставил чашку на стол. — А Лера-то здесь при чем?

— Как при чем здесь Лера? — удивился Гюнтер. — А о чем же мы с вами тут говорим? Или… Так она вам ничего не говорила? — на безупречно чистом русском спросил он.

— А что она должна была мне сказать? — удивился Кузьмин.

Гюнтер ничего не ответил, но очки его с внутренней стороны затуманились, так ему стало вдруг жарко.

— Подождите, подождите, — остановил сам себя Сергей, и разговор с господином Рицке мгновенно прокрутился в его памяти от начала до конца, но на этот раз сквозь призму под названием «Лера». — Ах, вот оно что, — рассмеялся он, поняв, в чем дело. — Так вы с ней согрешили!!! Поздравляю.

Вот вам и «жутко правильный» господин Рицке! Правильный, пока есть силы устоять перед соблазном. Против чар Леры устоять он не смог. Отпираться господин Рицке не стал: да, был грех.

— Даже не знаю, как это сделалось. Она зацепила меня мертвецкой хваткой. Что мне делать, Сергей?

«Ай да Лера! — глядя на Гюнтера, думал Кузьмин. — Значит, она не блефовала, когда говорила, что переключилась на него… А что, он довольно импозантен. И денег не мерено… Да Лера отобьет Рицке у Вероники в два счета!.. И что же это получается? Получается, я — свободен! Я — свободен!!! Ура, ура, ура!!!»

Сергей потянулся через стол, заграбастал руку господина Рицке и с чувством пожал ее. Ничего полезного на тему, как ослабить мертвую хватку Леры, при всем желании Кузьмин посоветовать Гюнтеру не мог. По этому вопросу решения просто не было. Он только уверил, что Лера обязательно своего добьется, женит его на себе. Такой у нее жизненный принцип — добиваться своего любыми средствами.

— Боже мой, Боже мой, — застонал Гюнтер. — Значит, это все обрушится на жену.

— На невесту, — уточнил Сергей.

— Откуда невесту? Нет, по-русски это жена.

— Так вы ей муж? — упавшим голосом спросил Кузьмин.

— Ну да, — удивился такой реакции Гюнтер.

— И давно?

— Уже два года как мы подружились и живем здесь, в этом доме. Хорошо живем. Я люблю ее. Я делаю для нее много. Правда, ей здесь скучно. Но это уже в прошлом. Приехала ее дочка. Теперь все весело.