Пулеметы гвардейцев стали вести огонь методичнее, и цепи неизвестного, — собственно, теперь уже известного врага припали к земле. Стало видно, как стрелки первой цепи поспешно роют землю и насыпают перед собой холмики.

Да, Демьян не ошибся. Наступление вели батальоны Центральной рады, полки из бывшего Тридцать четвертого, а с недавних пор — Первого украинского корпуса генерала Скоропадского, который стоял постоем на участке Фастов–Калиновка.

Жмеринский «Комитет спасения» дал по линии предупреждение: перешедший на сторону большевиков Второй гвардейский корпус тронулся на Винницу–Киев, и штаб Киевского округи, отдал приказ: пропустив шесть эшелонов донцов, непременно задержать продвижение эшелонов гвардейцев — появление большевистских частей и в Виннице и в Киеве было совершенно нежелательным…

От станции Браилов, с подъездной ветки на сахарный завод, ударили по эшелону трехдюймовки. Пулеметы прикрытия слева и справа примолкли — цепи батальонов генерала Скоропадского снова поднялись с криками «слава!».

Демьян выпустил из своей винтовки один за другим все пять патронов. Евгения Богдановна тоже нажала на спуск.

Бой под Лиляками, на подступах к Виннице, на пути к Киеву, между авангардом перешедшего на сторону большевиков гвардейского корпуса и заслоном войск контрреволюции, казаками генерала Скоропадского — разгорался все сильнее и сильнее.

6

Но пройти а авиапарк было тоже не так–то просто.

Когда Иванов и Затонский, выбравшись наконец на противоположный склон Кловского яра и постояв какой–то миг над обрывом, чтобы передохнуть, тронулись было в устье Рыбальской улочки, — из укрытия под заборами метнулось две фигуры, щелкнули затворы винтовок и послышалось:

— Стой! Руки вверх!

Иванов и Затонский остановились. Оружия у них не было, нужно поднимать руки, но ведь вокруг непроглядная тьма — не броситься ли в сторону и не попытаться ли удрать?

— Я налево, ты направо, сойдемся в авиапарке… — прошептал Иванов и уже приготовился бежать, как вдруг от забора снова прозвучало:

— Кто такие?

Голос был молодой и, право же, знакомый. Иванов остановился.

— А вы кто такие? — крикнул он, вкладывая в интонацию как можно больше вызова.

В конце концов, на расстоянии десяти шагов в темноте не было видно, вооружены или нет Иванова с Затонским, и шансы, таким образом, были как будто равные. Тем паче, что нападающих, очевидно, тоже были немного — будь их побольше, они не стали бы спрашивать «кто такие», а просто схватили бы внезапно — и вся недолга.

От забора донесся громкий шепот:

— Чтоб мне «Марии–бис» не видать, похоже — голос Андрея Васильевича.

— Шахтарчук! — крикнул Иванов. — Харитон Киенко? Под забором кто–то хмыкнул, фыркнул, затопал — и две темные фигуры возникли из тьмы прямо перед глазами. Это были Харитон Киенко и Данила Брыль.

— Тьфу! Бей тебя сила божья! Да это и верно вы, Андрей Васильевич! Откуда вы и куда?

Данила, был и совсем смущен.

— Вот ерунда… А мы нас чуть–чуть было не подстрелили…

Данила с Харитоном тяжело дышали — то ли от быстрого бега, то ли от перепуга.

— Что, — насмеялся Иванов, — напугали мы вас, хлопцы? Зачем вы здесь? Хату свою стережете, что ли? — Потом сурово добавил: — Почему не в «Арсенале»? Где ваша дружина? В чью десятку вы входите?

— Из молодежного мы, из «Третьего Интернационала», — смущенно отвечал Данила. — Мишко Ратманский у нас за старшего…

— Так почему же вы здесь? Десяткам еще с вечера был дан приказ: собираться по цехам!

— Невозможно в «Арсенал» пробиться, — затарахтел Харитон. — С вечера тут прячемся: застава под «Арсеналом», а мы ведь с винтовками!

— Разве и со стороны Московской улицы юнкера?

— Юнкера не юнкера, но все равно застава: богдановцы тут из Центральной рады.

— Откуда они? — удивился Иванов. — Разве богдановцы с юнкерами?

— А кто их знает, с кем они! Еще вчера прибыло полсотни, чтобы в «Арсенале» внутреннюю охрану держать — следить, чтобы рабочие оружия не брали. А сами еще как вооружены: у ним полсотни винтовок и два пулемета!

— Внутреннюю! — сердито хмыкнул Иванов. — Полсотни между цехами, как крупа в кондёре! Что ж вы, проходов на завод не знаете? Нельзя через ворота, — лазы в стенах нужно найти, разве вы их не знаете?

Данила неловко сопел, переступая с ноги на ногу, а Харитон снова затарахтел:

— В том–то и беда они стали не внутри двора, а как раз с этой стороны заставой стоят! Видать, побоялись ночью в заводе оставаться, ну и вышли за территорию и охраняют с этой стороны, от Московской. А под «задней линией» юнкера.