Ребята старались от него не отставать. Они шли по кромке зубчатой скалы.

Иногда приходилось пробираться между хилыми пихточка-ми, невесть каким образом пустившими свои слабые корни по расщелинам гранита. С птичьей высоты мальчишкам хорошо были видны болотистые поляны на противоположной стороне реки, на них лежали яркие блики от солнечных лучей. Поляны казались сказочно улыбчивыми и приветливыми, хотя выросшие рядом с тайгой ребята хорошо знали их коварный нрав.

Впереди темнел распадок. Начинался спуск. Ребята вышли на каменную осыпь и прислушались. Манка не было слышно, но охотник мог уйти только вниз. Ребята решили спускаться по курумнику. Выбирая крупные булыжники, они осторожно ступали на них, стараясь не потревожить этого гранитного хаоса. Кое-где среди курумника островками зеленел смородинник, и ребята, вдыхая его терпкий запах, жались поближе к кустам, зная, что в таких местах проходить по камням безопасней.

Почувствовав под ногами землю, ребята повеселели. Как они ни храбрились, а понимали, что по курумникам спускаться опасно: неосторожно стронул камень с места, он собьет второй камень, а там смотришь — и вся гранитная лавина понеслась вниз, грохоча и руша все на своем пути. Не хотелось им и обнаружить себя.

Под старой раскидистой пихтой мальчишки нашли родник. Вода в нем клокотала, как в кипящем чайнике, и уходила через верх, образуя еле приметный ручеек, около которого таежная трава выделялась своей яркостью.

Мальчишки выломили дудки из морковника и, наклонившись к роднику, через них стали медленно, маленькими глотками пить ледяную воду.

— Вкусная! — крякнул Ежик.— А куда все-таки этот твой друг улизнул?

— Тебе бы такого друга,— сказал Витька.

Перед большой поляной, покрытой пожухлой травой и засохшим багульником, Ежик повалился на землю. Самсонов, ничего не понимая, рухнул вслед за ним.

На поляне стояла лосиха с лосенком. Лосенок уткнулся мордочкой в вымя матери и прильнул к соску.

Ежик нацелил телеобъектив в лосей и щелкнул затвором.

— Вот это кадр — закачаешься,— прошептал он.

Лосиха обеспокоенно закрутила головой, и ребята, решив, что она почуяла их, еще плотнее прижались к земле.

В это время над поляной щелкнул выстрел.

Около низких, в рост человека, кустов повис сизый дымок. Лосиха упала на колени, замотала головой, потом поднялась и рванулась в пихтач.

На поляну вышел Руденко. Посмотрел на убегающих лосей, плюнул. Ежик навел фотоаппаратом на браконьера. В объектив попали и Руденко, и убегающие лоси.

Щелкнул затвор «Киева».

Руденко скрылся между деревьями.

— Лосиху добивать погнался,— мрачно сказал Самсонов.

Старшина все думал о возможности перейти на службу в уголовный розыск. Скажи ему об этом месяц-два назад, он бы не находил места от радости. Сейчас он к предложению майора отнесся равнодушно.

Старшине не хотелось оставлять поселок и потому, что он вошел во вкус своей милицейской работы, и ради мальчишек и девчонок, которые теперь окружали его, и ради всех жителей Высокого, которым он, Егор Копытов, был нужен.

Лодку стремительно несло по взыгравшей реке. Старшина сидел на корме и направлял суденышко по струе, ловко отворачивал от коряжин и бревен.

Он вырулил на остров Песчаный и, виляя между кустов, подплыл к плахам, которые припрятали воры. К удивлению старшины, плахи были перевязаны проволокой, примотанной к дереву.

— Смотри-ка, Рома, кто-то позаботился, чтобы не унесло,— удивился Копытов и подумал, что, скорее всего, это сделал пресвитер. Хитрым и хищным оказался вожак баптистской общины. По всему видно, что в его биографии немало темных мест. Все это выяснится на суде. Но дело не в Руденко. Его место может занять честный баптист. По-прежнему десятки людей будут готовить себя к загробному царству, калечить себе жизнь... Надо активнее бороться с религией.

— Аленка все еще бегает к тетке Феклинье? — спросил он Ромку.

— Бегает,— вздохнул тот.— Но бога меньше боится. Во время репетиции Павлик Звягинцев случайно сунул ей маску Христа. Аленка видит, что за ней никто не наблюдает. Надела маску на себя и даже кому-то язык показала. Я думаю — богу она язык показала.

— Это хорошо,— улыбнулся Копытов.

Река, ударяясь о скалы, ревела.

— Скоро Кажа,— оживился старшина.— Попробуем в устье поспиннинговать.

Прямо к воде подбегала луговинка, полыхающая огоньками.

— Чудо-поляна,— сказал Копытов.— Давай-ка, Рома, остановимся на минутку...

Старшина нарвал букет цветов и положил в лодку. На поляну, прихрамывая, выбежала лосиха с теленком, обезумевшими глазами взглянула на человека и, пошатываясь, прыгнула в воду.

Старшина догадался, что лосиха ранена. Она выбивалась из последних сил, резала грудью течение, направляясь к галечной отмели, врезавшейся далеко в реку. Сейчас этой отмели не было видно. Там поток морщился, рябил, выдавая тем самым мелководье.