будущем затормозить его службу, – это угроза всей Организации. Так,

кстати, случилось со Сталиным, хотя в те времена Организация еще не

221

была тем, что она есть на сегодняшний день. Дэн повторил его ошибку –

он поставил свои честолюбивые замыслы выше благополучия общества.

Борщик в условиях квартиры №44 деградировал и сошел с ума,

обнажились его садистские наклонности, а все остальные поняли, что

хотят вернуться к прежней сладостной жизни в неведении. Даже моя

верная секретарша Нина Владимировна.

– А она какое отношение имеет к квартире на Маяковской?

– Мы подослали Нину в качестве шпиона. Она была Крис. Нина

замечательная актриса, даже смогла изменить свой голос, но к большому

сожалению вышли наружу ее подавленные желания, она влюбилась в

Ваню и покончила жизнь самоубийством, решив, что не может без него

жить, что Организация отомстит ей за измену. Нина ошиблась. Она

спутала тягу к авторитету с привязанностью к Ване. Это еще одна очень

важная проблема: авторитет всегда должен быть недостижим, иначе

человек теряет желание тянуться к этому идеалу и погибает. Авторитет

должен быть сродни богу.

– Кто такой Сергей?

– Неужели не догадываешься?

– Ты?

– Верно.

– И Гречишный тоже ты?

– Гречишный – марионетка, но им управляю не я.

– А кто убивал всех этих людей на моем пути? Это тоже было указание в

сценарии?

– Да. Твой эксперимент – спектакль от начала до конца. Мы убивали тех,

кого изначально надо было убрать за ненадобностью или из опасности для

общества, тебя и организации. Борщик убивал. Я удовлетворял его

садистские наклонности, и он готов был исполнить любое указание,

например, предать своей двойной игрой друзей. Организации, кстати,

требуются подобные орудия убийства для того, чтобы чистить общество.

Но Борщика придется поместить в исследовательскую клинику, в любой

момент он может выйти из-под контроля.

– Зачем он прирезал Тобольцева и сумасшедшего в Ленинке?

– Тобольцев и Иззалиева решили шантажировать нас через

Архитектурный Совет – через штаб-квартиру Организации. Помнишь

222

фотографию ГМИИ? Инга снимала. Эта парочка была связью между

Организацией и квартирой №44. Тобольцев догадался, что взрывы

инспирированы именно нами, определил это как-то по архитектурным

планам, схемам в смысле, и еще понял, что Архитектурный Совет

обладает даже большей властью над населением, чем ФСБ. Пришлось его

и Ингу убрать. А тот сумасшедший в библиотеке был коллегой Рихтера, и

мы его устранили, потому что он слишком много болтал. Периодически для

контроля над общественной жизнью Организации приходится сводить в

бою разные силы. Так мы поступили с Гречишным и Магометовым.

– Они представители каких-то сил? Зачем им понадобились алмазы?

– Это был лишь способ заставить их действовать так, как нам

понадобилось. Магометов охотился за камнями ради своей страны.

Гречишный и твоя мать – из алчности. В результате начнется война, а

любая внешняя угроза в свою очередь стимулирует тягу общества к

авторитетам. Организации необходимы локальные войны. Гречишный до

этого публично выведет Магометова на чистую воду и заслужит таким

образом уважение в глазах общества и зарубежных стран. Хорошее

отношение к Министру Просвещения нам необходимо для гладкого

продвижения новой педагогической программы. Он, кстати, тоже чуть не

вышел на нас. Догадался, что ты знаешь намного больше, чем могло

показаться, хотел выудить из тебя нужную информацию, но в сценарии ты

предвидел даже это.

– И люди Магометова догадываются о вашем существовании?

– Поверь, они даже предположить не могут, как на самом деле все

устроено. Они просто подозревают, что их и Гречишного кто-то

контролирует, думают, что это Архитектурный Совет Москвы. Но

подозрения Магометова или Гречишного никогда ни к чему не приведут.

Они, как и абсолютно все люди, на крючке у Организации. Сидят намертво.