Несколько секунд комиссар выслушивал гулкую тираду прокурора, улыбаясь насмешливо и дерзко.

– Все под контролем, господин прокурор, мы действовали в интересах следствия. Мсье Монтесье и мсье Бенини подозреваются также еще в двух убийствах и в похищении русской туристки. На каком основании искали труп на территории поместья вышеупомянутого Монтесье? На основании анонимного звонка, господин прокурор. Так могу я получить ордер?

Что и говорить, комиссар вел себя молодцом. Да и я в этот день проявил себя с лучшей стороны: умным, догадливым и скромным. Когда Танде, хлопнув меня по плечу, с чувством произнес: «Спасибо, Ален, без вас никто не разобрался бы во всем этом деле», я, застенчиво потупившись, ответил: «Это всецело ваша заслуга, комиссар. Кто не рискует, тот не откапывает трупы».

На самом деле времени на взаимные комплименты и признания у нас не было. В считаные минуты прибыл фургон судмедэкспертизы, мгновенно территорию заполнили деловито снующие там и тут люди, засверкали фотовспышки. Клумбу оцепили, оставшиеся кусты роз мигом снесли и, действуя виртуозно и ювелирно-четко, откопали бедную Камиллу целиком и полностью. Зрелище было поистине печальное и душераздирающее: лица у бедняжки совсем не осталось, как, впрочем, и многого другого. Учитывая при том, что стоял полуденный зной, можете себе представить, какой запах сопровождал все эти картинки в духе классического триллера.

Лысый дядька в белом комбинезоне, бегло осмотрев труп, произнес вслух «черновой» вывод, что смерть девушки наступила приблизительно около двух месяцев назад в результате травмы позвоночника и обширной вмятины в затылочной части черепа. Все это вполне соответствовало нашей версии об автомобильном инциденте, а потому мы с Танде обменялись удовлетворенными взглядами.

– Одно утешение – бедняжка совсем не мучилась, – сказал комиссар, наблюдая, как тело грузят в автомобиль.

После всей этой суеты, дополненной взволнованными пересудами жителей у ворот поместья, мы с комиссаром отправились в участок. К этому времени здесь нас уже ждал сам господин прокурор с готовыми ордерами на арест темной парочки Монтесье – Бенини и целая толпа журналистов, немедленно, с шумом и гамом кинувшихся к нашей машине от столиков ближайшего кафе.

– Уже прознали, – якобы недовольно проворчал Танде, невольно приосанившись и деловито пробиваясь к дверям участка сквозь вытянутые навстречу ему руки с микрофонами и фотовспышки.

– А как вы хотели, – успокоил я комиссара, едва поспевая за ним в этой толчее журналистской братии. – В миниатюрной Швейцарии все должны быть в курсе всего происходящего, не говоря уж о крохе Версуа. Городок бурлит, а вы – главный герой дня, комиссар. Мои поздравления.

Ближе к ночи, когда на небе уже беспечно сияли звезды, а в воздухе ощущались мягкое тепло и покой, я смог, наконец, вернуться в тихий дом Лорен, принять душ и переодеться во все свежее. На кухне за нетронутым ужином меня ожидали тревожные и молчаливые Лорен и Соня.

– Все! – проговорил я, упав на свой стул за столом. – Не буду никого мучить и сразу удовлетворю ваше естественное любопытство: все тайны открыты, дело завершено, остались лишь чистые формальности. Только что комиссар связался с московскими коллегами, так что завтра в обед мы едем в аэропорт встречать Ольгу. От нее ждут серьезных показаний.

– Против Бенини? – еле слышно проговорила Соня.

– Разумеется. Иначе во всем деле этот тип почти что ни при чем: все отрицает, говорит, что его не было в машине Монтесье во время несчастного случая и никакую Камиллу Дюваль он сроду никуда не зарывал. Монтесье чуть удар не хватил от злости и он, в свою очередь, попытался свалить все на приятеля: дескать, за рулем был Бенини, а труп закопали в Версуа лишь потому, что хотели поскорее от него избавиться. Словом, комиссару вместе с его женевскими коллегами предстоит еще та работенка – перекрестные допросы и прочее.

Несколько минут стояло напряженное молчание. Наконец Лорен решительно поднялась и стала разогревать ужин.

– Голод не тетка, – проговорила она вполне жизнерадостным голосом. – Надо нам хорошенько поесть, а в конце помянем несчастную Камиллу. Помнится, я что-то читала о ней в газете.

– И Шарлотта читала? – осторожно спросил я.

Лорен обернулась ко мне от плиты.

– Не скажу точно, но, кажется, да… Помню, свежий номер «Женевских новостей» лежал вот здесь, на столе, с фотографией на первой странице. За обедом Шарлотта взяла газету и унесла с собой. Сказала, что будет разгадывать сканворд у себя в комнате. Ты думаешь, смерть Камиллы как-то связана…

Я кивнул.

– Ваша дочь, Лорен, блестяще разгадала этот сканворд. Жаль только, что заплатила за это собственной жизнью.

Лорен шумно шмыгнула носом, промокнула фартуком глаза, но тут же попыталась оптимистически улыбнуться.

– Ну что ж, такова жизнь, тут уж ничего не попишешь, – и поспешила перевести разговор на другое: – Все под богом ходим… Хорошо, что завтра прилетит дорогая Ольга. Я этому очень рада.

Ближе к одиннадцати заявился освеженный душем и лосьоном Танде, рассмешил нас подробностями допроса Бенини и Монтесье, обвиняющих друг друга во всех смертных грехах, а потом элегантно увел цветущую Соню в ресторан – отметить блестящее раскрытие дела. Что и говорить, в благородстве комиссару было трудно отказать.