Выполнив свою миссию, Лесник вместе со всем своим сопровождением собрался ехать к себе домой. Перед рас­ставанием с ним Угрюмый по-настоящему растерялся. Он не привык кем-то командовать. К тому же был слишком горячим и малограмотным.

— Виктор Степанович, пойми меня правильно, ну ка­кой из меня командир? — Взмолился он.

Внимательно посмотрев на своего давнего соратника и поняв его состояние, Лесник обнадежил его.

— Как только у меня появится достойная замена, я его сюда пришлю. Ты ему сдашь чин по чину свои полномо­чия, а пока тебе придется руководить всей тутошней бра­тией так, как я тебя учил всю жизнь.

К счастью для Угрюмого, вскоре из колонии особого режима освободился Тихий. Если в ИТК он был авторите­том на положении, зековская жизнь ему была понятной и пригодной для жизни средой, как для рыбы вода, то, ока­завшись на воле с несколькими миллионами общаковских денег, выделенных ему ворами в качестве помощи в граж­данской жизни, он почувствовал, что долго на них не про­живет. А вот как дальше жить, не совершая преступлений, даже не представлял.

Так как Лесник продолжал быть кассиром общаковс­ких денег, то Тихий явился к нему за получением выделен­ной ему части. Тогда же он и пожаловался Леснику на не­удачливую свою судьбу.

— У тебя родня есть? — поинтересовался у него Лес­ник.

— Нет!

— А где думаешь жить?

— Не знаю!

— За счет чего думаешь жить?

— Пока натри лимона, что ты мне дал.

— Этих бабок тебе надолго не хватит. Когда они кон­чатся, тогда за счет чего думаешь жить?

— Не знаю.

— Я могу помочь твоему горю.

— Каким образом?

— Сейчас мой Угрюмый руководит одной воровской кодлой, которая, пока я не подключился к её воспитанию, хреном ботала воровской закон. Угрюмому трудно ими уп­равлять, так как, кроме убийств, он ничего толково делать не может. Умоляет меня прислать ему замену. У хозяина ты руководил тысячами зеков, а поэтому с несколькими десят­ками шустряков тебе управится не составит особого труда. С их помощью ты найдешь себе подходящую крышу, про­корм и всё остальное. Ну как, устраивает тебя моё предло­жение?

— Вполне!

— Я думаю, лучшего места для тебя не найти. Завтра тебя Туляк со своей охраной доставит к Угрюмому.

— А ты со мной не желаешь прокатиться?

— Мне надо срочно отваливать в столицу к свату, а от­туда я мотану к американцам.

— Что-нибудь случилось?

— Один денежный мешок хочет разорить фирму, в ко­торую вложены немалые деньги сына и невестки. Я хочу полететь туда и посмотреть. Может быть, сумею снять их «головную боль».

— За трудную задачу ты берешься, сможешь ли один решить?

— Игнатий Никитович, дорогой мой человек, у меня там с местной мафией давно установлен железный кон­тракт. Думаю, что с их помощью мне там удастся что-ни­будь сварганить.

— Дай бог, чтобы у тебя там получилось, как ты задумал.

— Чего ты так вздыхаешь?

— Каялся батюшке, просил его отпустить мне мои гре­хи, обещал больше не грешить, а вижу, что грешу и по-чер­ному. Что обидно, так это то, что если бы разные сволочи тебя, меня, нас не трогали, так и я бы никого не курочил, не обозлял против себя. Но как я могу не грешить, когда разная шушера топчет нам закон, издевается над моими близкими?

— Никак нельзя!

— Я тоже так считаю. Если при жизни батюшка мне не простит моих грехов, я готов за свои поступки попасть в ад. Но бог видит, я сдерживаюсь. Вот решил не проливать чу­жой крови.

— А ты в самом деле веруешь в бога?

— Если бы не верил и не сдерживался, то совсем не­давно мог убить человека, который хотел забрать мою жизнь. А я его отпустил. Понимаешь? Правда отбирая пис­толет, я его ранил, но потом отпустил.

— Почему?

— Потому, как меньший грех легче замаливать перед богом.

— Я, Виктор Степанович, ещё не дорос до такого рас­суждения, но ты меня заставил кое над чем задуматься.

— Я, дорогой мой, сам с сомнения начинал свой путь к богу, — завершая беседу, признался Тихому Лесник.

Только благодаря поддержке Лесника и стоявших за его спиной воров в законе, руководимых и ведомых Лапой, Душман смог пробиться в воровскую элиту.