— Не похож так не похож, — мягко согласился Анджело. — Тогда скажите, что тут не так.

— Он просто не похож на того парня, вот и все.

— Чем не похож?

— Не знаю. — Парнишка пожал плечами.

— Во-первых, он слишком молодой, — сказал Хоуз. — Парень, которого мы видели, будет постарше. Ему, пожалуй, под сорок… или даже сорок с небольшим.

— Хорошо. Начните с верхней части портрета и идите вниз. Что я изобразил не так?

— Волос слишком много, — сказал мальчик.

— Да, — согласился Хоуз. — А может, голова слишком большая.

Анджело заработал ластиком.

— Так лучше?

— Да, но у того типа намечается небольшая лысина, — вспомнил мальчик, — вот здесь. На лбу.

Анджело провел ластиком, и ото лба к верху головы изображаемого протянулись залысины.

— Что еще?

— Брови у него гуще, — вспомнил Хоуз.

— Еще?

— Нос короче, — решил мальчик.

— А может, расстояние между носом и верхней губой длиннее, — предположил Хоуз. — Но не так, как у вас.

— Ладно, ладно, — кивнул Анджело. — Продолжайте!

— Глаза были более сонные, вялые.

— Что, сильнее скошены?

— Нет, веки тяжелее.

Они наблюдали за тем, как рисовал Анджело. Он накрыл первый набросок листком папиросной бумаги и быстро-быстро заработал карандашом, кивая самому себе в ходе работы и высунув кончик языка. Наконец, поднял голову.

— Так лучше? — спросил он и показал им второй вариант.

— Нет, не похож! — заявил Фрэнки.

— Что не так? — снова спросил Анджело.

— По-прежнему слишком молодо выглядит, — заметил Хоуз.

— И потом, теперь он стал похож на черта с рогами. Волосы слишком торчат, — добавил Фрэнки.

— Хочешь сказать, у него не такие жесткие волосы?

— Да. У вас получилось, как будто у него рожки. А это неправильно.

— Дальше!

— Нос сейчас примерно такой длины, как надо, — сообщил Хоуз, — а вот форма другая. У нашего призрака нос больше, длиннее… вот здесь, в средней части, как там это называется, выступ между ноздрями.

— У вашего друга длиннее кончик носа?

— Да.

— А глаза? — поинтересовался Анджело. — Так лучше?

— Вроде нормально, — признал Фрэнки. — Глаза не трогайте. По-моему, глаза его, да?

— Да, — согласился Хоуз. — А рот не тот.

— Что не так?

— Слишком маленький. У него рот больше.

— И узкий, — подсказал мальчик. — Тонкие губы.

— Подбородок раздвоенный? — спросил Анджело.

— Да, подбородок такой, как вы сказали. Но вот волосы…

Анджело начал затушевывать линию волос.

— Так лучше, да, так больше похож.

— На лбу выступ? — уточнил Анджело. — Вот так? Волосы растут мысиком?

— Мысик не такой выраженный, — заметил Хоуз. — У него волосы очень коротко подстрижены, редеют у висков, но не так торчат. Да, вот теперь вы ухватили суть, так лучше.

— Рот длиннее и уже, верно? — не переставал быстро чертить карандашом Анджело. Наложив на набросок новый лист кальки, он начал переносить на него результаты. У стола, за которым он работал, было очень жарко. Вспотевший кулак прилипал к тонкой прозрачной бумаге.

Родился третий вариант портрета подозреваемого, потом появился четвертый вариант, пятый, десятый, двенадцатый, — а Анджело все продолжал трудиться, сидя за ярко освещенным столом. Хоуз и мальчик без конца вносили поправки, иногда вспоминая какие-то подробности уже после того, как предыдущие их замечания оказывались аккуратно зафиксированы на бумаге. Анджело оказался опытным и умелым рисовальщиком; ему удавалось передать на рисунке все их замечания. Казалось, бесконечные переделки совсем не раздражают его. Он терпеливо поправлял наброски.

— Становится хуже, — вдруг заявил мальчик. — Теперь совсем не похоже на него. Вначале было лучше.

— Измените нос, — попросил Хоуз. — У него какой-то изгиб в средней части. Как будто нос был сломан.

— Больше расстояние между носом и ртом.

— Брови гуще. Такие мохнатые. И толще.

— Мешки под глазами.

— Углубите носогубные складки.

— Он у вас слишком молодой. Состарьте его.

— Изогните кончики губ.