которые, словно нехотя перекатываются под кожей, как валуны на сдвинувшейся осыпи.

Дмитрий, под стать ему, разница, лишь в росте, я не хилый, хотя уступаю им обоим, но

мышцы у меня тоже не маленькие.

Выходим к Полосе препятствий, над ней витает дух смерти. На вращающихся

шестернях, двигается истерзанное человеческое тело, на кольях, под двигающимися

мостками, корчится ещё живой человек, но он, обречён, из груди торчит острый шип.

Бурлящий бассейн, со скрытыми в нём механизмами, розовый от крови, из клетки, рядом

с водоёмом, доносится довольное урчание медведя-людоеда. Здесь два варианта, или

сражаешься со зверем, или прыгаешь в воду, где молотят шестерни, как в мясорубке.

Нас встречает Борис Эдуардович, насмешливо смотрит:- Решил принять ваше

условие, дать свободу - без всяких условий, но она там … на верхней площадке башни …

как станете, равноправными гражданами, милости прошу ко мне в гости.

– Первым делом сверну тебе шею,- обещает Семён.

– Не сомневаюсь,- ухмыляется тот,- кстати, мы сделали арбалетную пушку против вашей

зверюшки, ещё раз прилетит за овцой, пригвоздим как муху … это так, к слову говорю, чтоб сильно не радовались.

Нас подталкивают к началу испытания. Стоим у подвешенного мостка, с боков

привязаны верёвки, крепкие мужики приготовились дёргать их, чтоб создать

определённую амплитуду, внизу, колья.

– Я первый пойду,- говорю я.

– Да нет,- Дмитрий теснит меня,- я уже настроился, хочу, чтоб быстрее всё закончилось.

– Как знаешь,- не перечу ему.

– Определились, вот и хорошо. А вы, пока подождёте в том помещении, негоже

подсматривать, а то хитростей наберётесь, но хочу порадовать, в окошко, видна верхняя

часть башни, поэтому узнаете, прошёл ваш товарищ дистанцию или нет,- Борис

Эдуардович по-доброму смотрит на нас, но мне хочется плюнуть ему в морду.

– Очень хочу надеяться, что бы вы все встретились на верху,- добавляет он, озаряя

ласковым взглядом. Эта сволочь, уверена, мы сгинем в этом жутком "аттракционе".

Нас запирают, мы прильнули к маленькому окошку, действительно, верхняя часть

башни видна.

Нарастает рёв трибун, Дмитрий начинает проходить испытание. Я дрожу как в

лихорадке, очень переживаю за товарища, хочется надеяться - он сможет.

Восторженные крики, вперемешку с залихватским свистом, создают такую

какофонию, хочется заткнуть уши, а время идёт. Судя по всему, Дмитрий в конце пути.

Неужели дойдёт? Во мне теплица надежда, Семён тяжело дышит, такое ощущение, что из

глаз польётся ртуть.

Но где, же он? Смотрю на башню. Вроде происходит некое шевеление. Неужели

дошёл! На верхней площадке башни, появляется обескровленное лицо Дмитрия.

– А-а!!!- ревёт он,- свободен!!!- трясёт обрубками рук, но теряет равновесие, падает с

башни. Тело кувыркается в воздухе, обрубками пытается ухватиться за выступы, но

бьётся головой об камни, разлетаются мозги и уже безжизненное тело стукается об землю.

Наступает тишина и взрывается восторженным рёвом - публике понравилось

представление.

Стискиваю зубы, красная пелена опускается на глаза:- Не жить им,- с моих губ

срывается стон.

У Семёна кровь отхлынула с лица, скрипят зубы, тело окаменело от вздувшихся

мышц.

– Сейчас я,- говорит он, ни следа страха нет на лице.

– Сейчас что-то придумаю,- я бормочу, пытаюсь вспомнить хотя бы простейшие

заклинания, за время жизни в этом мире, мне становится по-настоящему страшно, но не за

себя - за друга, а это, хуже всего, уж пусть меня четвертуют. Двойник! Как же я не

додумался сразу! В этой магии возникает зримый образ объекта, из которого создаётся, а

сам его хозяин, как бы исчезает для всех. Двойник обладает абсолютной неуязвимостью, в

то же время, способен оберегать того, из которого создан, но существовать он может

лишь, минуту, а это мало, но ... кольцо Йоны, это выход!

– Становись,- уверено говорю Семёну.

– Неужели, что-то придумал?- в глазах друга светится надежда, серебристое сияние

струится с его глаз.