– Спал бы, лучше,- хмурюсь я,- утро вечера мудренее. Мы не знаем, где наши дети, вытащим, а там, сожжём всё к чёртовой матери,- я зеваю, переворачиваюсь на другой бок.

Сон навалился как медведь арктодус задним местом. Уплываю в мир грёз как

медуза на гребне девятого вала. Меня швыряет в пространстве как щепку, даже голова

кругом идёт.

Утро, как обычно, застаёт врасплох. Только изготовился досматривать сон, хлопает

дверь, вваливается толпа. Хмуримся, продираем глаза, посылаем куда подальше. Бориса

Эдуардовича нет, гоголем стоит Стёпка, шапка набекрень, ухарь, мать твою!

– Подъём, рабы!- орёт он.

– Не ори, не глухие,- ворчит Семён. Свистит плеть, рассекает плечо, кровь брызгает сквозь

рубаху, я дёргаюсь вперёд, но воины опускают копья. Зло смотрю на острые наконечники, можно постараться разбросать их, чувствую, время замедлилось, убью всех, и они даже не

почувствуют. Но дети! Где их искать?

– Не страшно,- слышу мысль Семёна,- царапина, время придёт, отыграюсь.

– Выходим на двор! Смотреть в землю, руки за спину!

Мешкаю, вновь свистит плеть, словно огнём полосонуло по спине. Больно! Вот,

чёрт, долговязый, умеет хлыстать!

– Бегом!- кричит Стёпка.

Делать нечего, нехотя бежим. Воины грохочут сапогами рядом, копьями колют в

спины. Утреннюю пробежку устроили, сволочи.

Выбегаем за забор, бежим по посёлку. Народ проснулся, занимается хозяйством, на

нас смотрит с любопытством, не часто они видят таких людей как мы.

Посёлок, отстроен добротно, хаты большие, множество хозяйственных построек.

Мычит, рычит, зверьё в загонах. На фоне домов выделяются покатые спины степных

мамонтов. На возвышении, молотит крыльями, мельница. Вдали виднеются поля со

скошенной пшеницей.

Хорошо живут, думаю я, но не все, рабов много, следовательно, этот строй

паразитов, а паразитов необходимо изводить. Не дай бог, зараза распространяться будет, войной идти нужно, необходимо сжечь "осиное гнездо"!

Пробегаем мимо церкви, позолоченный крест красиво реет над посёлком. В

церковном дворе толпятся прихожане, женщины, как положено, в платках, мужчины, без

шапок.

Наконец, подбегаем к окраине. В глаза бросается башня из камня, множество

построек, непонятного назначения, рвы, траншеи, балки с верёвками и крючьями,

слышится голодный рёв хищников и пахнет - разложением.

Добегаем до ограды, Стёпка лупит кулаком, ворота со скрипом отворяются,

показываются бородатые мужики звериного вида. Они одеты в медвежьи шкуры,

лохматые шапки, теряются в густой растительности, на бородатых лицах, у каждого, к

поясу, подвешен меч, за спинами - луки, а у кого - просто дубины.

– Никак к аттракциону готовиться треба,- говорит один из них.

Стёпка подбоченился, сильнее заломил шапку:- Таких рабов ещё не было. Следует

организовать Полосу препятствия, высшей категории сложности. Завтра из города

Господин Великий Ждан гости прибудут, для них это станет изюминкой. Вы уж,

постарайтесь, мужики.

– Да не впервой, гости от восторга плакать будут,- заверяют мужики.

– Ты когда-нибудь, проходил полосу препятствий?- шепчу Семёну.

– На турнике два раза подтягивался, в институте.

– Подтянемся здесь, бесчисленное количество раз,- заверяю друга.

– Угу, и в болоте том, поныряем.

– Зверей подразним,- вторю ему.

– Развлекалово, душа радуется.

– Молодцы! Бойцы!- слышит наши разговоры Стёпка, даже лицом добреет.

На прощание, всё же не удерживается, пару раз стегает плетью и просит:-

Порадуйте гостей, сразу не подыхайте. Мне на вас хоть чуток заработать надо.

– Главное, чтоб ты не издох от усердия,- сплёвываю ему под ноги.

Стёпка ржёт как лошадь, одобрительно поглядывает на нас и, обращается к

мужикам:- Рабов мясом накормите! Завтра, с утра, буду,- он командует своим воинам и

они, поднимая придорожную пыль, убегают в старом направлении.

– Спортсмены, хреновы,- ворчит Семён.

Один из мужиков, видимо, старший, со шрамом от виска до шеи, ласково смотрит