клочьях грязной паутины, скользкая плесень, множество мокрых древесных грибов,

делают переход достаточно сложным, если не опасным. И ещё, слизни, мокрицы,

многоножки, жуки с длинными усами, всё это снуёт перед ногами и ещё норовит цапнуть.

Давно не испытывал такого омерзения. Но, приходилось, стиснув зубы от отвращения, продираться сквозь гниль, давя, то ногой, то кулаком назойливых насекомых.

Дерево огромное, мы уже прошли, проползли метров семьдесят, а оно всё ещё не

кончается. Ветвей стало больше, различной живности - полчища, ствол тоньше. Ноги

скользят. Кора и всякий мусор, срывается вниз и исчезает в тёмной мгле пропасти.

Напрягаюсь до невозможности. Обоняние выхватывает запахи необычных существ,

а слух выдёргивает непонятные звуки - то ли бормотание, то ли разговоры. Но, может, это

болезненное воображение, галлюцинации? В любом случае я очень тороплюсь пройти

опасный мост, спихиваю с дороги жуков, пауков, пугаю мелких грызунов. Скольжу, чуть

не падаю, но иду, стремясь быстрее преодолеть это кошмар. Впереди вскрикивает и

ругается Семён, сражаясь с очередной гадостью. Охотники не ропщут, разве, кто кого

посылал куда подальше, князь Аскольд замыкает путь. Он идёт, молча, руками при

продвижении не помогает, держит перед собой лук со стрелой, но движется ловко и

бесшумно, ни разу не споткнулся и не поскользнулся. Я всегда не перестаю удивляться

навыкам друга.

А пропасть под нами гипнотически манит к себе, удушливые испарения доносят

неясные запахи живых существ. Там живёт своей жизнью неведомый нам мир. Я

догадываюсь, разойдясь в разные стороны, трещина открыла вход в нечто, что абсолютно

чуждо нам, жителям света. Мороз дерёт кожу, страх гонит всё быстрее. Но вот, показались

просветы в листве. Страшный путь подходит к концу.

Отряд спрыгивает на землю, и сгрудились вокруг меня. Не мешкая, даю команду

Аскольду замыкать колонну. Последний раз смотрю на мешанину веток и листьев на

дереве-мосте, улавливаю скрытое движение. Возникает соблазн пустить стрелу, но решил

повременить. Почти бегом веду отряд из леса. Это необходимо сделать до вечера, иначе, лес нас сгубит.

Почва под ногами становится более влажной, мха - целые поля, иногда под ногами

брызгает вода. Меня это тревожит, боюсь, забредём в болото, а то и в трясину занесёт.

Держимся ближе к разлому, хотя хочу уйти от него. Щупальца белёсого тумана,

выползающего из него, не дают покоя. Всё кажется, под его прикрытием выползет какая-

нибудь гадость нам на погибель.

Часто натыкаемся на волчьи, вперемешку с детскими, следы. Звери, как и мы,

в болото не уходят. Но, обратил внимание, близко к расселине, так, же не приближаются.

Значит, действительно, там опасность для всех.

Запах свежей крови резко бьёт в ноздри. Я останавливаюсь как вкопанный.

Аскольд неслышно приближается, вытягивается как струна, прислушивается. Смотрит на

меня, требуя пояснений.

– Кровью пахнет.

– А я не чувствую,- принюхивается князь.

– Заходим с боков,- распоряжаюсь я.- Нагромождение валунов видите, это там.

Очень медленно, обходя сухие ветки, приближаемся к сему месту. Над ним витает

дух смерти. Кругом пятна крови, земля вспахана словно плугом, молодые деревца

сломаны, кусты выдраны с корнем.

Сразу за валунами натыкаемся на разорванного матёрого волка. Затем на другого

зверя, покрытого многочисленными рваными ранами. Он ещё живой, издыхает в

страшных муках, кишки вывалились на землю и по ним ползают жирные мухи. Волк, с

трудом поворачивает огромную голову, ни тени угрозы не вижу в его глазах, лишь

отрешённость, приготовился к смерти.

Мне становится, безумно жаль зверя, моментально натягиваю тетиву, стрела

взвизгивает, положив конец его мучениям.

И вдруг, вижу человека. Он, почти двухметрового роста, лежит животом на земле, пальцы

скрюченно вцепились в землю, тело - сплошная рана, крепкая шея, почти полностью