назойливой мысли, выплыли примеры из прошлой жизни: вываливающиеся из стен

розетки, постоянно замыкающий провод., чуть где отсырело, моментально бьёт током.

Ведь какая цивилизация была! А служило всё, от силы лет тридцать, затем всё рушится и

это не миллионы лет. Вряд ли, думаю я, вряд ли у них было так всё деградировано как у

нас. Стоит, очень стоит поискать источники света!

– И как ты будешь искать включатель?- почти без иронии спрашиваю я.

– По стенам пощупать?

– Так просто?

– Ну не будут же они их прятать! Они должны быть на видных местах.

– Мы поищем,- внезапно соглашаюсь я,- но не здесь. Надо было бы поискать, где

начинаются рельсы, или ... может станции есть ... как в метро, там точно есть. Ты

отдохнул?- загораюсь я.

– Давно,- вытирает струившийся пот, бодренько говорит Семён.

Тушу огонь и вновь - гонка. На это раз бежим с трудом., меч доканывает тяжестью, лук и наплечная сумка бьют по спине, на ней образовались синяки с волдырями, Семён

хрипит рядом, представляю как ему с топором.

Бежим уже больше двух часов, затем плавно переходим на шаг, ещё через два часа

уже с трудом передвигали ноги. Дико хочется пить, начинается обезвоживание организма, даже пот давно высох и больше не выделяется, гортань пересохла, язык скрипит во рту …

потихоньку надвигается жуть. Если туннель без станций и идёт неизвестно куда, мы

обречены. Я выпихнул паническую мысль из сознания. Нельзя! Это первый шаг до

безумия. Рядом скрипит зубами друг, он молчит, но я представляю, каково ему, хотя он

состоит из сплошных мышц, вес больше ста килограммов, такую тяжесть в себе носить и

топор тяжелее пудовой гири. Обычно такие люди невероятно сильны в бою, но вот, чтоб

побегать так, километров пятьдесят, обычно выносливости не хватает. Я восхищён его

силой, сам же, идти уже не могу … но иду.

Бредём, словно, лунатики. Постепенно реальность заканчивается, не раз вижу

всполохи света, на пути возникают силуэты страшных чудищ, с трудом гоню от себя

галлюцинации, Семён размахивает топором, я с трудом его успокаиваю. Понимаю, так

долго продолжаться не может. Пить не просто дико хочется, одна мысль о воде сводит с

ума. В туннеле сухой воздух и стремительно высушивает и без того обезвоженный

организм. Обоим стал мерещиться шум журчащей воды. Семён, вскрикивает как

простуженный ворон, ринулся на шум воды, пытаюсь его удержать, но он легонько даёт

мне локтем по зубам, случайно, но губа трескается, а кровь не идёт, похоже совсем

загустела. Слышу, а он уже плещется в воде, довольно хохочет. Бедный, сошёл с ума!

Сажусь на корточки. Не дам себя обмануть галлюцинациям!

Внезапно он подскакивает ко мне, почему-то холодный и мокрый, хватает за

шиворот, я пытаюсь отбиваться, но он сильнее меня. Волочёт и швыряет ... я погружаюсь

в ледяную воду, губы плотно сжимаю, это не реально, такого быть не может, не дам себе

сойти с ума.

– Пей!- рявкает над ухом друг. От неожиданности глотаю. Боже! Вода! Судорожно пью.

Сознание просветляется, сила возвращается в тело и душу.

– Не увлекайся!- грозно рычит Семён.

– Знаю,- словно отрезвев, соглашаюсь я. Затем просто сижу в воде, кожа впитывает влагу, мозг очищается. С благодарностью смотрю на друга, а он стоит рядом, в руке пылает

факел, в глазах тревога:- Ещё немного и нам кранты. Просто здорово, что на станции вода.

– Станция?- оглядываюсь по сторонам.

Мы в большом зале, он до боли напоминает станцию где-то в московском

метрополитене. Колоны, каменные скамейки, а вон и заброшенные строения, на стенах

виднеются массивные железные двери, а вдали угадывается переход на другую линию и

виднеется силуэт широкого туннеля. Тускло блестят вагоны и локомотив- настоящий

поезд, почти совсем не отличается от наших электричек. На станции стены обычные, не

металлизированные, кое-где виднеются обвалы. Вот из одного такого течёт струя воды, наполнившая впадину в бетоне. По счастливой случайности она спасла нам жизнь.