В дверь бьются с противоположной стороны, но она надёжная. Судя по толщине,

выдержит прямое попадание бронебойным снарядом. Сейчас мы в безопасности. Хотя ...

вспоминаю промелькнувшую усмешку царицы подземелья. А вдруг это западня? Сами

себя туда загнали. Оглядываюсь. Мы у металлической лестницы, она идёт вниз и теряется

в темноте. Нехорошее предчувствие сжимает сердце.

Туннель грязный, стены покрыты плесенью, вонючие лужицы под ногами, белеют

осколки раздробленных костей, что-то здесь не так. Смотрю на дверь, ужас подкатывается

к горлу, на бронированной поверхности явные борозды от когтей.

– Это западня?- стонет друг.

– Стопроцентная!

– Что делать?

– Идти вперёд, другого пути у нас нет.

– Рубильник! Смотри, настоящий рубильник! Будет свет!

– Не факт,- скептически хмыкаю я. Но с нетерпением поднимаю стержень вверх. Тьма

сменяется полутьмой. Некоторые участки потолка освещаются тусклым светом. Будто

гигантские светляки зажигают свои огни.

Семён тушит факел. Почти полная темнота, но вот глаза привыкают к скудному

освещению и видно вполне сносно, особенно в местах светящихся пятен.

– Как ты думаешь, освещение везде включилось?- Семён с надеждой смотрит мне в глаза.

– Нет. Только в этом туннеле,- с сожалением качаю головой.
– Это не то место где можно

централизованно всё включить, необходимо поискать общую щитовую. Вероятно, на

станции она есть, к несчастью, путь нам пока туда заказан.

Сыро, пахнет грибами, железная лестница тускло освещается, но видно, она

переходит в некое пространство, огромный зал. Спускаемся, стараемся идти тихо, металл

под ногами отдаётся глухим звуком. Недолго думая, срываю с себя рубашку, отрываю

рукава, обматываю ботинки. Семён понимающе качнул головой и делает то же самое.

Получились прекрасные мокасины, теперь звук от шагов практически не слышим.

Выходим в зал, кругом стены из металла, мы будто в цистерне. По периметру

множество дверей, некоторые открыты. Дно зала взломано словно взрывом, торчат куски

бетонных глыб, а между ними провал и утоптанная дорога идущая вглубь.

Осторожно идём по металлическим мостикам, заглядываем за первую дверь -

длинная, уставленная стеллажами и ящиками, комната. На видном месте тускло светится

рубильник, поднимаю рукоятку вверх, и на потолке расплывается тусклое светящееся

пятно. Не очень светло, но все, же видны окружающие предметы.

Ныряем внутрь и запираем за собой дверь. Чувствуем относительную безопасность.

Слегка расслабляемся. Семён утирает пот, садится на закрытый ящик.

– Перекусим?- он расшнуровывает сумку.

– Ты взял поесть?- я приятно удивился.

– Никогда не ухожу из дома, не взяв, что ни будь пожевать.

Он выуживает на свет божий кольцо копчёной колбасы и пару лепёшек.

– Из муки?- глотнув слюну, интересуюсь я.

– Угу. Уйму денег отдал за мешок. И вот, ещё, только не ругайся, я тогда совсем забыл, у

меня есть фляга с водой, а ведь, чуть не загнулись от жажды.

– Ты удивительный человек. Мы едва не погибли от обезвоживания!

– Сам страдал.

– Да, чтоб ты!- с размаху двигаю по широченным плечам. Ладонь словно натыкается на

чугунную балку, а Семён даже не качнулся, но краснеет от стыда как красная девица.

– На, хоть всё выпей,- он в смущении протягивает флягу.

– Это НЗ,- распоряжаюсь я,- будем экономить.- Ладно, колбаску дай,- остываю я.

Сидим в тесном помещении и молча, жуём.

– А хорошо бы найти какое-нибудь стреляющее оружие,- с набитым ртом говорит Семён,-

и не мечтай,- остужаю я его.

– Но включатели нашли.

– Включатели не стреляют,- говорю уверенно, но взгляд скользит по продолговатому

ящику, на котором мы сидим.- Ну-ка, встань,- грубо спихиваю друга.

– На нём замок.

– Сбивай топором.

Семён примерился и виртуозно бьёт лезвием по язычку замка. Засов хрустнул,

пытаюсь поднять крышку, но не по моим силам, едва жилы не порвал. Семён скромно

отодвигает меня, упирается об пол, крышка басовито ухает и неожиданно легко