центре помещения, расположена вертикальная труба диаметром 3-4 метра и в ней ещё

одна дверь, совсем как в лифте. Бросаю взгляд на стену, на ней огромная карта.

– Вот это да!- слышу возглас Семёна.- Карта подземного мира. Смотри, станции, туннели.

В безмерном удивлении всматриваюсь в путаницу схем. Я догадывался, подземная

страна огромна, но не настолько. Считаю ярусы, сбиваюсь, их бесчисленное множество.

Причём, чем ниже, тем обширнее сеть ходов и огромных пустот. Грустнею, никогда не

разобраться в этой паутине, даже служебный туннель найти не могу, где-то он должен

быть вверху, я представляю его, вспоминаю даже стены, сверкающие металлическим

блеском, внезапно, длинная извилистая тонкая полоска вспыхивает изумрудным светом.

– Что это?- отшатывается Семён.

– Здесь всё на образах,- вздыхаю с облегчением,- это туннель, по которому прокатились

наши дети на вагонетке.

– Здорово. А может можно найти их вагонетку?

– Это идея. Сейчас попробую,- воодушевляюсь я и представляю катящийся по рельсам

предмет, в ту же секунду на карте замигала красная точка.

– Вот они!- относительно нас,- я вызываю образ нашего помещения, он сразу наливается

на карте рубиновым цветом,- на три уровня ниже. Их вагонетка стоит. Они смогли её

остановить. Молодцы! И ещё,- меня осеняет догадка,- мы в лифте. Видишь, он пересекает

все уровни. А сейчас мы попробуем найти детей,- с замиранием в сердце представляю

лукавое личико Светочки и серьёзное - Игоря.

Замигали две точки, они двигаются внутри квадрата.

– Сейчас дети находятся в доме. Дай бог, чтобы там задержались,- я невероятно рад, они

живы. Семён улыбается, торопит меня. Я и сам не хочу задерживаться, но хмурюсь

мыслям, представляю пещерных существ, указываю на квадрат, где находятся дети.

Внутри животных нет, но с наружи затаилось огромное красное пятно, проникнуть в дом

не может, вероятно, дети заперлись.

– Теперь бегом,- говорю я посуровевшему Семёну. Как бы мимоходом представляю

открывающую дверь в сооружении стоящим в центре. Дверь гостеприимно открывается.

Влетаем внутрь. Мысленно вызываю образ третьего уровня и уже не удивляюсь, когда

кабина рванула вниз.

Спускаемся не долго. Останавливаемся. Дверь скользит в сторону. Выходим в

помещение как две капли похожее на то где только, что были. Я даже пугаюсь, что

вернулись обратно, но у входной двери не валяется голова муравья убийцы.

На раскачку время не даю, вспоминаю предыдущее открытие, грохот и тяжесть

движения двери - всё повторяется, но без грохота. Когда выскользнули во внешний мир, я

понимаю разницу. Во-первых, следов боевых действий не видно, возле здания стерильная

чистота, ничто не помешало открытию двери. Во-вторых, мы оказались в полностью

целом городе. Ни одно здание не разрушено, но от этого ещё более жутко, чем в первом

случае. Там, хоть всё понятно, была война, смело всё, людей нет, животные вселились в

пустующие развалины - здесь всё целое. В темноте выделяются мрачные строения, ни в

одном окне нет света, на улицах молчаливо покоятся автомобили, виднеются площади, на

одной из них плещется в фонтане вода. Попытаюсь мысленно включить свет, но законы в

лифте не действуют в городе, вероятно это разные цивилизации. Даже лифтовое

сооружение резко отличается от этих строений. В городской архитектуре прослеживается

нечто человеческое, есть балконы, лесенки, беседки, дворики, дороги для автомобилей и

тротуары ... только зелени нет ... и людей - город мёртв давно.

– Кошмар,- ёжится друг. В руках подрагивает бластер.- Как же в нём отыскать ребят?

– Отыщем,- вздыхаю я. Мне очевидно, без них не уйдём или ... останемся здесь.

– Где искать?- в голосе друга тоска и страх, мне не очень нравится его состояние.

– Мы найдём их. Вначале разыщем служебный туннель, затем, по их следам, выйдем к

ним.

– Здесь нет пыли и нет следов,- совсем расклеивается Семён.

– Зато есть моё обоняние.

– Ты не собака,- с горечью усмехается друг.

– Иногда я могу быть ею,- я сжимаюсь, цепляюсь в сознание, дрожь бежит по телу, зрение