представителями подземной фауны.

Вскоре совсем посветлело. Интуитивно посматриваем вверх, кажется сейчас из-за

марева клубящегося вверху тумана, блеснёт Солнце. Сумасшедшее ощущение, словно мы

на поверхности в пасмурное утро, Аа на самом деле, над нами ни один десяток

километров земной тверди.

Уже слышится шум реки, но поверхности воды не видно, весь берег зарос густой

травой, почти как наш камыш, а в воздухе мелькали крылатые создания. Смотрю на них и

чуть не рассмеялся, вспомнив великий роман Конан Дойля "Затерянный мир", где герои

встречаются с птеродактилями, величиной с аэроплан, здесь же они как голуби, только

зубастые клювы выдают в них первобытных ящериц, издали легко спутать с летучими

мышами.

Нападения с их стороны не произошло, увидев нас, с недовольным писком,

умчались в сторону густых зарослей.

Останавливаемся у моста - он полуразрушенный, часть тяжёлых бетонных балок

упало в воду, часть висит на ржавой арматуре. Целые эстакады завалены в воду, но перила

и сегменты пешеходного мостика почти уцелели. Вдоль них тянется след нашей ребятни.

Сложно понять детскую логику, всё дальше и дальше загоняют себя вглубь подземной

страны.

Идём по мосту, под нами бурлит река, вода прозрачная как хрусталь, пена

срывается с острых камней, на дне шевелятся длинные водоросли, стайки

полупрозрачных рыбёшек стрелами проносятся против течения.

С опаской наблюдаем на копошащихся, на отмелях мокриц, они как люди ходят на

задних ногах. В отличие от той, что убили, вместо длинных когтей - рачьи клешни, но не

думаю, что нрав у них иной.

Мост длинный, опасный, на каждом шагу провалы, иной раз каменные плиты

шевелятся под нашим весом, грозя сползти вместе с нами в бурлящую реку, на радость их

обитателям.

На противоположном берегу, в серости раннего утра, нехотя выдвигается город с

башнями, шпилями, высокими заборами и площадями, а вдоль береговой линии тянется, выкрошенная временем, стена. В ней темнеют прорези лестниц, ведущих вверх и, зияют

чёрными провалами зловещие окна, очень вероятно, там убежища многих обитателей

города мёртвых. В подтверждении моих мыслей слабый ветерок доносит вонь падали,

запах мускуса и ... дыма. Неужели дети разожгли костёр?

Минуем последний пролёт моста и оказываемся на его краю, осколки бетона,

вперемешку с острой арматурой, валяются внизу, спуститься нереально - высота не менее

пятнадцати метров, но ребята как-то спустились. Спустя некоторое время Семён выискал

металлический трап на стойке моста, он свисает аккуратно к самой земле. Прерывистые

следы детей слабо сигналят над железными скобами. Я заметил, как только дети

отвлекались на какое-то действие от своих страхов, их энергетические следы затухают, но

внизу их следы вновь сияют как маяки, дети напуганы, может, слышат звуки животных.

По насыпи, скользя и падая на подвижных мелких камнях, мы с трудом

выбираемся к мощной, сложенной из крупных каменных блоков, стене. На этот раз и

Семён чувствует запах костра, тревога мелькает в глазах.

– Думаешь, его Игорь со Светой разожгли?

– Ничего не думаю, но костёр на их пути, может и они, хотя … в последний раз они были в

здании … в любом случае, нам туда.

Соблюдая осторожность, идём вдоль стены. Впереди лестница, а ещё ближе,

провалы окон. Зловоние бьёт по обонянию, даже Семён, менее ощущающий запахи,

морщит нос.

– Издох кто-то?

– Только заметил?

– Воняет чем-то, вроде.

– С моста мучаюсь,- жалуюсь я.

– Не везёт тебе,- чешет он голову.

– Издержки моего дара.

Напряжение растёт с каждой секундой, всё внимание к чёрным окнам, запах зверя

устойчив и насыщен мускусом, чувствуется, он большой и независимый - один из хозяев

развалин.