— Варвара, — нарушила наконец Танька свое тягостное молчание. — У меня младший брат умирает от рака. Какие уж тут могут быть настроения, нафиг... И чего ты мне вообще мозги компостируешь про «фигуру как у модели»... Издеваешься? Я тощая и противная, у меня зуб болит, что хоть на стенку лезь! — Таньку прорвало, давно ей не было себя так жалко, и слезы брызнули на бледные щеки фонтаном. — Брат умирает, родителей у меня нет, муж меня не любит, знакомые думают, что я чокнутая, и… и… плохо, плохо, плохо все!!

Варварина реакция остановила разыгравшуюся истерику неожиданно:

— Ух, глаза-то у тебя какие … Серые! Только час назад сиреневые были. А вчера зеленые такие… Танька-Танька… Ты какая-то вся… неземная.

Зубную боль как рукой сняло. Танька шмыгнула носом, провела языком вдоль десны — нет, не болит. Слезы высохли. «Ведьма или чокнутая? — посмотрела она на Варвару. — Ежели второе, вот уж будем странной парочкой — я да она, две шизанутые тетеньки...»

Внутри этого здания Танькина собственная «шизанутость» куда-то улетучилась: не было ни странного голоса в голове, ни парящих ощущений, ни непонятной приподнятости настроения — в общем, по всем параметрам ощущалась «психическая нормальность».

«Это что же получается, психи счастливее нормальных людей, значит? Пусть уж будет хоть эта Варвара чокнутой, если так, не буйная же она. Авось, с ней веселее будет. И от зубной боли каким-то чудом избавила... Если я заболею, к врачам обращаться не стану...» — почти запела Танька.

Открылась дверь.

— Ну, дамочки, перемещайтесь в соседнюю комнату, — внутрь шагнул один из бородачей. — Ничего вам не грозит, но раз уж вы попали сюда в момент начала эксперимента, как и ваша странная подружка, мы вас продержим здесь, пока процесс не станет необратимым. Завтра домой пойдете.

Варвара смотрела на него, угрожающе подбоченившись.

— А вот возьму и пойду сейчас, еще бы ты спорил со мной, черт лохматый! Сразу домой и пойду, — она кривила рот и притопывала ногой, — нам тут делать нечего! И Таньку с собой возьму. И подружку. Выпить нам всем надо как следует.

Танька смотрела на нее с изумлением. «Какая она разная, эта Варвара. Между той, которая была вчера, в метро сегодня, и той, что есть сейчас, ничего общего, чудеса. Но все же с нею меня что-то связывает неотрывно. Интересно, что?» Вопрос завис, словно жужжащий комар, — в голове ее Бога не было, да и он не ответил бы.

— Ну, сначала надо успокоить вашу «девочку», — снова помахал скрюченными пальцами бородач, напоминая комического персонажа «Доктора Зло», которому нацепили парик и бороду. — Напоить чаем, что ли, а то она разволновалась, похоже.

— Чаем можно, да. С молоком, — согласилась Варвара. — Напугали дитя, так утешайте теперь. Другую девочку тоже гоните.

— С другой девочкой проблемы, ну, я сейчас вам ее покажу.

Они проследовали по коридору, бородач открыл дверь, вежливо пропустил их вперед. Варвара уже напряглась, предполагая очередную ловушку, но он вошел вслед за ними.

— Не волнуйтесь, дамы. Чаю сейчас принесут. А с подружкой вашей случилось крайне странное явление: пройдя через рамку, она превратилась вот в это, — он показал на сгусток тумана, мерцающий в углу комнаты. — Надеюсь, она во что-нибудь воплотится в вашем присутствии, а то мы не сможем ее отпустить даже частично, придется оставить себе и утилизировать.

— Шутить изволите! — саркастически отозвалась Танька. — Этот сгусток пара к эксперименту, который вы упомянули только что, имеет отношение?

Брутянин посмотрел на нее пристально и не сказал ни слова.

— Да я из любопытства спрашиваю, — смягчила тон Танька. — Интересно же, что вы за опыты проводите.

— Хорошо, объясню, — заговорил бородач, внимательно следя за ее реакциями. — Пока мы использовали рамку. Для «кое-чего», — скрюченные пальцы снова пошли вверх. — А теперь попробуем использовать излучатель, пока только на прилегающую территорию Измайловского парка, тут очень подходящий контингент.

— Ничего не понимаю, — сказала Танька и, отвернувшись от бородача, уставилась в угол, где продолжало мерцать белое облачко.

***

Эксперимент, который задумали брутяне, по своей наглости не знал прецедентов. Измайлово — бывшая государева усадьба и охотничьи угодья, но выбрали они этот парк вовсе не из краеведческих соображений. На его участке возле метро по вечерам танцуют пожилые люди, под гармошку и магнитофон, ищут себе пару, кто на вечер, а кто и надолго. Влюбленные в кустах целуются. Офисные работники на лавочках пиво пьют, а иногда что-нибудь покрепче. Маньяки в темноте шастают, надеются на удачу. То есть народу много, и ведет он себя достаточно странно, чтобы неожиданные модификации поведения у кого-либо вызвали панику. Там-то инопланетяне и налаживали свой излучатель. Скоро должно было произойти кое-что весьма интересное, по этому поводу все брутяне, пребывающие на Земле, собрались в Москве и с нетерпением ждали результата.