Коробку из-под телевизора она тащила в руках, а обоих супругов — за пазухой, не в кошачью же переноску их сажать. До поляны добрались поздно, коробка была водружена на траву рядом с замерзшим ручьем. Варвара приоткрыла створку сбоку и увидела, что внутри приготовлено комфортное ложе для парочки особей ростом по двадцать пять сантиметров. Изнутри исходило тепло, и морозный воздух задрожал над коробкой.

Гномы взялись за руки и направились к створке. Евпраксия Никитична вошла внутрь, а ее супруг повернулся к Варваре и торжественно произнес:

— Я — Главнокомандующий Великой Армии, которой предстоит много сражений во имя спасения мира. Мы обезвредили инопланетян, ворующих Магию с Земли. Но очень скоро на подкрепление резервов прибудут их соотечественники с планеты Брут, так что настоящие бои еще не наступили. Не могу же я отправиться воевать, ни разу не занявшись сексом с женой! Так что мы тут… в общем, это… сама знаешь что. Пожелай мне удачи. Сама сиди тут, не уходи никуда, тебе будет полезно посмотреть.

— Посмотреть?! — гном вогнал ее в краску, он что, с ума сошел или у них ритуал такой? — Не могу, — добавила Варвара как можно вежливее. — Это ж интимный процесс, даже если он гномий, вы там раздеваться, наверное, будете.

— Обязательно! — откровенно подтвердил гном.

— Ну вот! А у меня предрассудки — порнографию смотреть не могу, я пробовала. Даже когда вижу по телевизору, как звери совокупляются, и то стесняюсь.

— Глупости! — возмутился Вася. — Что естественно, то не безобразно, эту пословицу, между прочим, люди придумали, а не гномы. Но мы будем в коробке. А ты увидишь лишь спецэффекты, стеснительная ты наша.

— Какие еще… — в «спецэффектах» мерещилось что-то совсем неприличное, но задать вопрос она не успела — гном скрылся в коробке.

— А подглядывать все равно не буду! — крикнула Варвара и, отойдя на несколько шагов от «брачного ложа», устроилась на пеньке поудобнее. Уходить далеко и оставлять их вдвоем в темном холодном лесу, таких маленьких, она все-таки не решалась.

Что-то неуловимо приятное проскользнуло в его словах, если не принимать во внимание дурацкую просьбу за ними подглядывать и какие-то «спецэффекты», а также излишний пафос «Главнокомандующего Великой Армии». Что же? Что могло ее зацепить в выражениях типа «во имя спасения мира», будто содранных с заголовков передовиц? Вот когда Танька говорила о спасении Земли от Конца Света перед тем, как научить Варвару летать, все звучало прекрасно, а из «Главнокомандующего» слова вылетели словно реплики персонажа комиксов — неужели такое могло ее взволновать?

Над головой послышался грохот — и по небу рассыпались искры. «Кто-то рядом пускает салют», — решила Варвара, и тут же ее осенило: «Настоящие бои еще не наступили!» Именно эта фраза так необъяснимо обрадовала ее: ведь если гномам предстоит воевать с инопланетянами, значит, им с Танькой тоже дел хватит!

Раздался еще один залп — и его подхватили медные трубы: «Та-ам-та-та, та-та-та-та-а-ам!!!» Варвара узнала начало «Голубой рапсодии», и запела сама: «Та-ам-та-та, та-а-ам! — через миг воспарив над поляной. — И снова будем летать с ней вдвоем над Москвой, взявшись за руки…»

В переливающихся радужных бликах салюта отразилась тысяча картонных коробок, и та, что стояла, слегка покачиваясь, на замерзшей траве, поднялась в воздух вслед за Варварой. Музыка нарастала, учащались залпы, и все больше разноцветных искр рассыпалось над лесом.

 «Так вот он какой, гномий секс! — поняла Варвара. — Значит, это и есть те спецэффекты, которые Вася имел в виду...»

Она опустилась на землю и продолжала смотреть на иллюминацию и на картонный домик, парящий над поляной в розовом облаке.

Существа магические любовью занимаются с душой — в прямом, а не в переносном смысле. Они обнимаются не только телами, они сливаются душами. Их личности объединяются в одну, и эта единая личность находится в полном экстазе, испытывает недоступные здравомыслящим существам удовольствия и абсолютно ничего не соображает. Она думает что-то вроде: «А-а-ах», и еще «М-м-м-м», и еще «Как же это прекрасно!», — но ни к каким отвлечениям и умозаключениям в принципе не способна. Прекратить этот процесс невозможно — магический он.

Когда занимаются любовью гномы, все прочие особи в радиусе семи километров влюбляются — неважно в кого, неважно во что даже. Горожанин может влюбиться в природу, кошка — в своего хозяина, поросенок — в корову, фотомодель — в бомжа, а принимающий ванну сосед — в гель для душа. Не влюбленных в кого-то или во что-то вокруг не остается, а рядом с парочкой гномов летают звезды, искры, шары и прочие светящиеся фигуры, раздаются хлопки, хохот природных сил и рычание неизвестной этиологии — в общем, похоже на фейерверк. И все это вокруг двух маленьких слившихся фигурок. Парадокс, иначе не скажешь.