Поэты пражского «Скита»
вернуться

Малевич Олег Михайлович
Шрифт:

ЗВЕЗДНЫЙ КРЕН СТИХИ 1926–1928 [64]

I

ВСТУПЛЕНИЕ

Днем, в веселой гавани Сан-Пьетро, (Где, однако, больше значил черт), Корабли, кренясь от волн и ветра, Проплывали в сизый, жаркий порт. А ночами, легкими, как пена, Оборвав земные якоря, В лунные прохладные моря Отплывал корабль со звездным креном…

64

Лебедев Вячеслав. Звездный крен. Прага: Скит.1929.

НОРД-ОСТ

Свистят ветр анад зеленью морей, Взвивая дым у хижины прибрежной, В остывший день, такой цветной и нежный, Пронзительных, холодных январей, Когда скрипят у старых суден кости И рвутся ставни крыльями с домов В пустом порту, принявшем моряков, В передвесеннем, длительном норд-осте… …И согревая руки у огня, Пьет в кабачке золотоглазый янки Зеленый ром и щедро дарит франки. Честь корабля и нации храня. И хохоча, свои морские шутки По десять раз всем повторяет вслух И на окошке давит пальцем мух, Минутной грустью провожая сутки. А толстый кот, ленивый сын судьбы, Лиловый глаз мечтательно сощурив, Поет о снах и презирает бури В тепле лежанки у печной трубы… …Стихают дни. И в будке полосатой Стоит солдат и смотрит, как вдали От пристани уходят корабли В оранжевые, мерзлые закаты…

ПЛАВАНИЕ НАДЕЖД

Из тихих гаваней, где предрассветной смесью [65] В морскую горечь падает роса, — Из тихих гаваней — который год и месяц Соленым ветром крепнут паруса… Каким Колумбом радостных Америк Еще блуждать в неведомых морях, К какой мечте, на небывалый берег Пристав, отдать в заливах якоря. Каких надежд летучие голландцы На рифах скал свой разобьют мираж, Какой тревогой высвистит на шканцы Пищалка боцмана угрюмый экипаж… …И будет ли — о подвиг бесноватых! — В раскачке волн, под скрипы корабля, В последний час последнего заката С верхушек мачт последний крик: «Земля!..» «Своими путями». 1925. № 8–9

65

Первоначальный вариант: «Из тихих гаваней, где чудотворной смесью…».

КОРМЧИЙ

По маякам, по звездам, по чутью… В ночных морях невероятных странствий Рукой обветренной тяжелую ладью Веди вперед в бушующем пространстве Тяжелых волн, сквозь острый ветра вой. Вперед, вперед, туда, за океаны, К тем берегам, где скалы и прибой, Где ладанка, надетая тобой. Спасет от бед и разведет туманы… …И трубку выбивая о каблук, Потом ты вспомнишь за стаканом рома О том, что жизнь была тебе знакома Не только по мозолям крепких рук. Но о былом не будешь сожалеть И жизнь не упрекнешь в непостоянстве, Когда споет тоскующая медь Сигнал твоих, уже нездешних странствий, Со всем земным торжественных разлук…

ПУСТЫННЫЙ ПУТЬ

Рвал ветер свитки облаков. Дымился по пустым дорогам И заметал Твоих следов Неясный оттиск за порогом. И были медленные дни… И были медленные ночи… Что могут изменить они? — И только жизнь была короче. Я оценил Твой дар скупой Руки взыскательной и строгой — Волчец и терн в пыли земной Ты положил мне у порога. И дымный хлеб, как ком земли, Угрюмой горечью политый, Чтоб эти годы не могли, Чтобы не смели быть забыты!..

ВЕЧЕРНЕЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ

Оставшись жить, оставшись ждать, Несу тебя, моя чужбина. И вот года считает мать, Когда опять увидит сына. И я вернусь с чужих дорог, Такой смирившийся и жалкий. И робко стукну о порог Концом своей дорожной палки. …И будет вечер тих тогда, Под крик стрижей над колокольней. И будет сердцу больно-больно За эти шумные года… И будет вновь по-детски верить, Подняв тысячелетний гнет. И ветром Библии дохнет От раскрывающейся двери. О, как узнаю средь морщин Твои черты, что, помню, были?.. — Ты крикнешь жалостное — «Сын!»… И я растерянное: «Ты ли?»… «Современные записки». 1928. Т. 35

ОТРЕЧЕНИЕ [66]

Повторят, и не раз еще, года И этот день, и этот вечер синий На берегу пустынного пруда, Где кружит ветер легкий пух гусиный. Еще не раз стремительной весне Дожди отслужат светлые молебны; Еще не раз подымет колос хлебный Любовь земли в налившемся зерне. — Но жизнь давно читая между строк, Короткие, ничтожные тревоги. Уже не жду, куда, на чей порог Ведут меня вечерние дороги. …Звезда полей прозрачна и светла. Мне было нужно счастье не такое… Моя душа просила лишь покоя, Но на земле покоя не нашла… «Воля России». 1929. № 2

66

В журнальной публикации — без названия.

КРЫЛЬЦО ИИСУСА

Острый месяц — серебряная подкова, Поднятая Иисусом на дороге, Гвоздиками звезд прибита снова На синем небесном пороге. Деревья, встопорщив ветки, Смотрят, как сквозь прищуренные ресницы. На весенние Богородичины пометки — Кому цвести и плодиться. А по двору веселые гуси — Облака пушистые бродят… Это у тебя, Иисусе, Васильки на криничной колоде. …Жалобная ночная птица В поле потихоньку тренькает. — Ах, на крыльцо Твое синее примоститься, Хотя б на последней ступеньке…