– А в этот раз?

Капитан пожал плечами.

– Кроме демонстративного поведения – ничего, – он ткнул пальцем в снимок, на котором Кински и Петтерсон выходили из «Шереметьево». – Во какие американские красавцы! Словно у себя дома, даже маскироваться не считают нужным.

– Передвижения, встречи, контакты?

– Гулял по Москве, был во МХАТе, Третьяковской галерее, посещал рестораны – «Нобу», «Большой», «Ля Меню»… Один или вдвоем с Петтерсоном. В контакты ни с кем не вступал. Попыток уйти от наблюдения не предпринимал.

– Странно! – подвел итог Евсеев. – Зачем ему тогда дипломатическая неприкосновенность?

– Не знаю, – честно ответил Солодов.

– А надо знать! – сказал Евсеев то, что и должен сказать начальник в такой ситуации. – С чего вдруг специалист по России, хороший аналитик, приезжает в Москву, защищенный иммунитетом? По какой теме он работает? Может, наклевывается перспективная вербовка на высоком уровне?

Он показал пальцем на потолок, как будто вербовка могла происходить на верхних этажах или на чердаке здания ФСБ.

– А может, ожидается «слив» серьезной информации?

Капитан Солодов молчал, и Евсееву это нравилось: не поддакивает начальству, оперирует только фактами, высказывать непроверенные предположения избегает…

– Подготовьте план целенаправленной отработки этого типа. Постоянное наружное наблюдение, по возможности – использование технических средств съема информации, контроль переговоров… Надо плотно заняться этим «аналитиком»!

– Руководство не утвердит такой план, – неожиданно сказал Солодов. – Роджер Кински не дал для этого совершенно никаких оснований. А у нас есть фигуранты, которые действительно требуют пристального внимания, людей и техники не хватает. Впрочем, вы и так все это знаете.

Евсеев вздохнул: капитан был прав на все сто процентов.

– Ладно. Тогда ограничимся выборочным наблюдением. Может, он даст какую-то зацепку…

16 августа 2011 г.

Вашингтон

Все возвращается на круги своя. А после отдыха все приступают к работе.

Я в столице США, 15-я стрит, отель «Мэдисон». Из окна открывается вид на Большое Асфальтовое море. Кругом стершие национальные различия самодостаточные американцы с их вечными белозубыми улыбками и любовью к пиву в баночной упаковке. Надутые черные горничные, которые после дивертисмента Стросс-Кана [22] готовы дать отпор любому сладострастному европейцу. Огромные машины с многолитровыми двигателями. «Старбакс», «Уолмарт», «Макдоналдс». Где-то здесь то, что я должен найти. Жаль – не знаю, что искать…

В общем, праздник закончился. Может, мне все приснилось? Великолепная яхта, фейерверк огней и денег в Монте-Карло, «Альжер», бобровые лапки по-монегасски, старое «Сен-Жене». Мой друг Алекс снисходительно смотрит, как Кристина с Юлей целуются взасос на террасе, жаркие объятия с Иреной в полумраке музея среди настороженно наблюдающих рыцарских доспехов, обнаженная Галочка и проигранная схватка с грехом прелюбодеяния… Или греху я проиграл с Лерой? Тьфу, последние эпизоды совсем из других снов! Которые расплылись в череде минувших лет, как след яхты расплывается и тает в бирюзовых волнах Средиземного моря… И прекрасный Лазурный берег уже растаял в тумане будней, оставшись только в моей памяти. Вряд ли я встречу кого-то из друзей – героев своих красочных снов… Но ничего страшного в этом нет, главное, что удалось проснуться…

Впрочем, жаловаться не в моих привычках. Пусть французские каникулы уплыли в прошлое – я всегда нацелен в будущее и теперь бодро несу службу здесь, в десяти минутах ходьбы от Капитолийского холма… Очередной рабочий день, как и положено, начинается с завтрака. В отеле есть неплохой зал на крыше, но я предпочитаю заказывать в номер. Американский завтрак не балует изобилием. На столе слегка одомашненная версия фастфута: чашка американо, настолько «политкорректного» по содержанию кофеина, что здесь уместнее была бы литровая кружка, несколько кусочков колбасы, сыр, два вареных яйца, томатный сок и несколько тостов.

И самая главная часть моего рабочего завтрака – стопка… нет, не того, о чем вы подумали и что не обходится без тостов. Не водки. Стопка свежих газет: весь спектр американской прессы – от «Вашингтон Пост», «Вашингтон Таймс», «Нью-Йорк Таймс» до «Протестанта», «Жизни мормонов», «Вестей синагоги» и даже «Мозаики», «Криминальной хроники» и «Обнаженного тела»! Коридорный удивился такой всеядности и широте интересов, но за пятнадцать долларов перестал удивляться и добросовестно скупил все, что имелось в киоске внизу. Когда забрасываешь бредень, лучше, чтобы он был подлиннее.

Я бегло просматриваю страницы, иногда вчитываюсь в представляющую интерес заметку. Со стороны все выглядит, как обычное бездельное времяпрепровождение джентльмена на отдыхе. На самом деле это сложная аналитическая работа: контент-анализ печати.

Во времена СССР, «железного занавеса» и строжайшей цензуры отдел контент-анализа ЦРУ ухитрялся извлекать секретную информацию из открытой советской прессы! По косвенным признакам, маскировать которые, склонные к хвастовству коммунистические идеологи не догадывались… Хрестоматийным стал пример, который мы изучали в Школе: возведение секретного объекта в степях Тиходонского края. Вся документация по нему носила сугубо закрытый характер. Зато о невиданном жилищном строительстве в крохотном, никому не известном городке Степнянске радостно трубили все газеты. А заодно – о введенных в строй новых детских садах и школах, рабочих общежитиях… О нерадивых хозяйственниках, не успевающих разгружать грузовые составы, в результате чего простаивают сотни вагонов и железнодорожники несут большие убытки. О регулярных визитах в Степнянск министра атомной промышленности, других больших московских начальников, сопровождаемых первыми лицами края…