– Глупости! – Ливи круто повернулась на каблуках и пошла к своему столу.

Вот она – белая и невинная, с нежно сомкнутыми лепестками. У Ливи вдруг возникло безумное желание бросить цветок на пол и раздавить каблуком.

– Вот мне никогда не посылают цветов.

Ливи обернулась и сердито уставилась на машинистку.

– Наверное, ты подцепила какого-нибудь романтика. – Та вздохнула. – Счастливая!

– Да, я счастливая, – злобно пробормотала Ливи.

В комнате вдруг стало подозрительно тихо. Быстро оглянувшись, она перехватила несколько любопытных взглядов и предостаточно ухмылок. В ярости она схватила розу, вазу и все это со стуком водрузила на соседний стол.

– Ну вот, – сказала Ливи и широко улыбнулась. – Теперь она твоя, – и выбежала из комнаты. Настало время, решила она, услышав за спиной смешки, установить какие-то границы. Так дальше просто нельзя.

Ливи выскочила из лифта на этаже, где работал Торп. Все еще негодуя, она остановилась в приемной у стола секретарши.

– Он там?

– Кто?

– Торп.

– Да, он там, но у него через двадцать минут встреча с шефом, мисс Кармайкл! – Девица беспомощно уставилась в удаляющуюся спину Ливи. – Ну что ж, – вздохнула она и вернулась к пишущей машинке.

– Послушай! – набросилась на Торпа Ливи еще до того, как за ней захлопнулась дверь. – Это надо прекратить!

Торп поднял брови и положил на стол ручку.

– Хорошо.

Ливи даже зубами скрипнула, услышав его любезный ответ.

– Ты знаешь, что я имею в виду?

– Нет. – Он показал на стул. – Но я уверен, что ты меня просветишь. Садись.

– Эта морока с розами, – продолжала она. Не обратив внимания на предложенный стул, она прямо ринулась к письменному столу. – Ты ставишь меня в неловкое положение, Торп. И делаешь это намеренно.

– Я уже говорил, что все делаю намеренно. Тебя смущают розы? – Он улыбнулся, чем поверг ее в полную ярость. – А как ты относишься к гвоздикам?

– Ты перестанешь или нет? – Она оперлась ладонями о стол, как в тот раз, когда ворвалась в его кабинет впервые. – Ты можешь одурачить кого угодно своей иронической усмешкой и взглядом невинным, словно у мальчика из церковного хора, но меня ты не проведешь. Ты прекрасно знаешь, что делаешь. Это невыносимо!

Она перевела дыхание, Торп между тем безмятежно откинулся на спинку кресла.

– Ты знаешь, что студия – настоящая фабрика слухов. Еще до полудня весь наш отдел был убежден, что у нас с тобой любовная связь.

– И что?

– Ничего. Я не желаю, чтобы об этом перешептывались за моей спиной. Тем более что ничего нет и не будет.

Торп взял ручку и постучал ею по крышке стола.

– Ты полагаешь?

Ливи выхватила у него ручку и швырнула ее через весь кабинет.

– Уверена!

– Черта с два, – возразил он спокойно. – Очнись, Ливи, с тобой что-то не так.

– Послушай…

– Нет, это ты послушай. – Торп встал и обошел стол. Ливи гордо выпрямилась, глядя ему прямо в лицо. – Два дня назад ты меня поцеловала.

– Но это не имеет…

– Заткнись, – сказал он беззлобно. – Я знаю, что ты при этом чувствовала. И ты дура, если думаешь, что можешь притвориться.

– Я не притворяюсь.

– Правда? – Он слегка пожал плечами, словно обдумывал достоверность ее заявления. – А может быть, ты хочешь, чтобы я предоставил тебе более ощутимый повод оскорбляться? Это вполне возможно.

Он привлек к себе ошеломленную Ливи.

Впервые она заметила сердитый огонек в его глазах. Она не стала вырываться. Это было бы унизительно, ведь он сильнее ее. Вздернув подбородок, Ливи отрезала:

– Полагаю, что тебе не надо делать большого усилия, чтобы вести себя оскорбительно по отношению ко мне, Торп.

– Совершенно никакого, – согласился он, – но времени маловато, чтобы это продемонстрировать. Я думаю, мы решим этот вопрос вечером за обедом.

– Я не буду обедать с тобой.

– Я подхвачу тебя в семь тридцать, – сказал он, выпустив ее из объятий и взяв свой пиджак, собираясь уходить.

– Нет.

– Видишь ли, я не могу выбраться раньше семи пятнадцати. – Торп быстро поцеловал ее. – Если мы должны что-то высказать друг другу, то лучше это делать приватно, не так ли?

Да, он, пожалуй, прав. Губы Ливи еще не остыли от поцелуя. Каким образом он все время заставляет ее соглашаться?

– И ты выслушаешь все, что я хочу сказать? – спросила она осторожно.