ВОПРОС: Какие конкретные действия вы предлагаете для поисков Царствия Божия, и каким образом поставить эту цель на первое место?

ОТВЕТ: Ну вы же понимаете, что когда мы говорим о Царствии Божием, то речь идет о Царствии Божием, о котором Христос сказал, что оно «…внутрь (внутри) нас есть» и средства эти Он указал. Он указал же эти средства: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (увидят)». Что такое чистое сердце? Под чистотою сердца что подразумевается? С одной стороны – простые вещи, с другой стороны – очень трудные. Они простые, но трудные! Простота в чем заключается? Под чистотою сердца разумеется свобода человека от насилия всего того зла, которое во мне присутствует – не в нем, а во мне. То есть, когда я не буду завидовать, не буду лгать, не буду лицемерить, не буду там прочие всякие вещи делать – вот что такое чистота сердца. Без этой чистоты сердца, конечно же, о каком Царствие Божием может быть речь? Попробуйте самый великолепный хоромы – дворец – заполните всякой дрянью, гадостью. «Замечательно» там будет жить? Правда? А если очистить? Скажут: «О–о-о, какая красота!!!» Так и наша душа. Оказывается, что, действительно, по природе своей она способна к тому, чтобы в человеке было Царство Божие – Бог был. Там благо, там радость, там счастье, там любовь. Но для этого что нужно сделать? – очистить… очистить! Поэтому христианство говорит: основное внимание человека –главное, основное, первичное внимание человека – все должно быть направлено на работу над собой… над собой. Но у нас, обратите внимание, все силы души направлены во вне. Мы думаем перестроить общество, мы думаем развить науку, технику… Да. Мы думаем переубеждать, что-то там делать с другими людьми, устраивать социально–политические революции, переустраивать политический строй и т. д., то есть менять форму. Федор Михайлович Достоевский, с глубокой иронией и, я бы сказал, скорбью, говорил: «Думают, переделав форму, думают станет на Земле лучше жить? Все, человек, что было в тебе, останется при любой форме и страсти при любой форме будут тебя так же мучить, как и при другой». Понимаете? Это же верно! Если зависть сидит во мне, то какой угодно мне политический строй сделайте – республику, демократию, монархию – как я зеленел от зависти, так и буду зеленеть: вот и все мое счастье. Царство Божие это чистота души… чистота души, и христианство говорит, что она доступна каждому человеку. Путь какой? Простой! Понуждение себя к исполнению заповедей Евангелия, и покаяния – искреннего покаяния – в нарушениях. Все просто… просто, но требует труда.

ВОПРОС: Современные электронные технологии не могут полностью поработить человека, так пишет об этом один из современных богословов. Почему он так уверенно об этом пишет?

ОТВЕТ: Он, видимо, или не знаком или, может быть, желает несколько смягчить ситуацию. На самом деле, когда уже сейчас расшифрован геном человека, уже открылись прямые, реальные возможности к тому, чтобы формировать будущего человека, уже делать его, так сказать, на свет с определенными, конкретными свойствами. Вот нужен раб – сделают раба, нужен шахматист – сделают шахматиста, нужен прыгун – вот он и будет прыгать, как антилопа, золотые медали получать. Формировать человека можно: это уже сейчас почти элементарная истина – в том то весь ужас биотехнологии, что мы здесь достигли самой сердцевины человеческой жизни и теперь способны сделать из человека чудовище, какое угодно.

ВОПРОС: Если бы вы были священником, перекрещивали бы вы латинян или нет? Если нет, то аргументируйте, пожалуйста.

ОТВЕТ: Если бы я был священником, я бы слушался Церкви так же, как и будучи мирянином. В нашей Церкви это не делается, в греческой Церкви это делается: я специально не отвечаю, почему и как, если пожелаете – я отвечу. Это не делается. Поэтому: в какой Церкви я бы был, я бы так и делал, поскольку я понимаю, что стоит за перекрещиванием – в любом случае это не повторное крещение, и в любом это случае непризнание там латинского крещения, а здесь все другое. Ну, вообще-то я думаю, что этот вопрос, наверное, для всех интересный. Вот меня спросили, какой я точки зрения придерживаюсь в этом вопросе? Знаете, что я хочу сказать? Я это обычно и к студентам говорю, и ко всем. Прошу не верить тому, что я говорю, а рассуждать. Истина это свет и мало ли кто что скажет – Осипов, еще кто-нибудь – мало ли кто что скажет, даже святые ошибались. Поэтому я всегда удивляюсь: как например вы смотрите? – ну кто такой я?! Ну, что это такое? А другой скажет иначе… А третий еще… Надо искать истину, а не мнения. Вот этот вот поиск мнения людей, он сейчас специфичен для Запада. Даже святые ошибались, а уж профессора, им сам Бог так повелел – ошибаться. Так что, в данном случае, я скажу о другом: лучше скажу – почему и как. Сначала задам риторический вопрос: вы знаете, что у нас в святцах очень много мучеников, которые не были крещены? В святцах, в святыне! Никто их не погружал, не произносил формулы: «Во имя отца, и сына, и Святого Духа», а мы их называем святыми. Что такое? Говорят так, образно: крещение кровью. Но, простите, что это за «крещение кровью»? – в кровь не погружают, формулу не произносили. Дело вот в чем: нельзя смешивать совершение определенного чинопоследования, которое обычно делают священники, с самим таинством. Дар благодати в любом таинстве дает Бог – не священник и не епископ. Они не могут дать – Бог дает дар. Вот то семя нового человека, которое получает крещаемый, дает Господь, а не священник. При каком условии дает? Вот вопрос! При каком условии? Вот тут мы приступили к очень важному моменту: при каком условии дает? Господь сказал: «Кто веру имеет и крестится – спасен будет». Кирилл Иерусалимский говорит: «Если ты лукавишь, люди тебя крестят, а Дух Святой крестить не будет». Что-то такое… как вам кажется?.. что-то неверно… Главное сказать формулу!.. Погрузить, сказать формулу и все в порядке, а тут уже и крестные стоят, которые ни в какого Бога и Христа не верят!.. И все!.. И человек крещенный!.. Вы слышите?.. Две совершенно противоположные концепции: одна из них – «Кто веру имеет и крестится…», другие говорят – формулу совершить. Кстати, латинское учение, католическое, все, если хотите, заключает в этой формуле – православие же (я вам привел слова Кирилла Иерусалимского): «Если человек веру имеет и крестится, спасен будет». Так вот, в крещении нужно разделять две вещи: первое – совершение чинопоследования (с формулой, погружением или окроплением) и дар благодати, которую дает Господь только тому, кто имеет искреннюю… (вы слышите?) искреннюю веру, правильную веру. Почему мученики крещены, не приняв крещения? Потому что они своими страданиями, своею смертью засвидетельствовали, что они такую веру имеют, и Господь дарует им этот дар крещения. Господь дарует!.. Да, это исключительное дело, но они засвидетельствовали своей жизнью и смертью!.. Потому они крещены… Потому апостолы крещены… Потому Божья Матерь крещена… Потому песком крестят в пустыне… Крещены… Понятно? Хотя, кажется, надо водою. Все понятно… Господь дает! Итак в отношении католиков, я думаю, теперь будет понятно: если человек из католичества искренне обращается в православие, то есть имеет правильную веру, искреннюю веру, то чинопоследование крещения можно и повторять, и не повторять. Вы слышите? Потому что до этого у него не было правой веры. Не было у него, с точки зрения православного учения, не было у него этого дара благодати Божией, этого семени Христова, а теперь же, когда он переходит в православие, то: можно вновь совершить чинопоследование, можно не совершать чинопоследования, а принять через покаяние – в любом случае Господь, видящий веру человека, уже дарует ему семя нового человека, которое и есть таинство крещения. Вот так! Видите? Поэтому это сторона формальная, это сторона каноническая, а не догматическая. Понятно теперь, почему у греков перекрещивают – считают нужным повторить и сам чин, у нас не перекрещивают – считаем, что там правильно совершено, можно не повторять, но покаяние обязательно. Да так же и принятие в сущем сане. То же самое… Хотя должен вам сказать, что вот был случай – это уже лет двадцать пять тому назад, даже больше – целый, правда маленький, католический монастырек ученейших мужей (там есть монахи ученые такие) перешел полностью в православие. Перешли они в православие потому, что занимались изучением святых отцов, и убедились… (их человек семь или восемь было там) и убедились, что именно православие верная религия, а не католичество. Это был, конечно, удар сильный по Ватикану, это была очень громкая история, но они сами потребовали, чтобы их вновь крестили и вновь рукополагали. Они хотели, чтобы даже православное чинопоследование было совершено. Ну что ж, никто не возражал против этого, пожалуйста! Это же каноническая сторона, формальная, а не догматическая. Вот так.

ВОПРОС: Младенцев когда крестят, они же не верят?

ОТВЕТ: О, правильно, хорошо! Я хотел сказать и забыл. Вот спасибо. Вопрос такой: а как же быть с младенцами – они же не верят, они же не могут еще верить? Их ум еще… ну, не понимает еще ничего. Совершенно верно. Так вот, здесь я вам скажу так: поскольку мы уже договорились, что (я думаю здесь сомнений ни у кого не возникает) Господь дает семя нового человека, то Господь и видит, и знает – мы совершили… Почему мы совершаем это внешнее таинство? У нас нет видения души, нет видения – дал ли Господь этот дар или нет. Поэтому и совершается вот это видимое таинство чинопоследования, а здесь Господь видит… Видит! Что младенец? Будет он веровать или не будет веровать? Мы-то говорим, что он крещеный, а на самом деле: смотрите, говорят, он крещеный хуже не крещеного. Очень возможно. Господь дарует семя нового человека тогда, и только тогда, когда он видит, что челочек способен принять его – способен принять его – без вреда для себя. Поэтому, насчет младенцев – Господь видит, Господь знает. Говорят, что вот крестят, он неверующий – все неверующие! И младенец неверующий, и растет в неверующей семье, и вырастает неверующий. Господь же видит это. А вот вдруг, говорят, он обратился… В зрелом возрасте человек вдруг обратился… К христианству. Крестить надо его? Ты крещен? Да, меня крестили. Второй раз никто не будет крестить. Если ты обратился, если ты отрекся от Сатаны и всех дел его своей теперь жизнью, если ты покаялся, ты становишься православным – не нужно тебе повторять чинопоследования. Господь дарует тебе ту благодать, которая должна быть тебе дана при крещении. Вот так. Господь все это видит и дает.

ВОПРОС: Алексей Ильич, вам не кажется, что с точки зрения фактора педагогического, лучше бы принимать заново перекрещивание и принимать заново рукополагание, потому что у людей это…

ОТВЕТ: Понятно. Да. Я бы даже думал бы так, что многих из надо перекрещивать. Потому что никто не помним даже, и даже не знаем, как за нас отрекались от Сатаны и всех дел его. Представьте, ведь человек же, которого крестят, дает клятву: все, Господи, я отныне теперь не буду ни развратничать, ни обманывать, ни лицемерить, ни лукавить, помоги мне в этом! Я сознательно отрекаюсь от всего этого. Кто помнит об этом? Никто не помнит из крещенных. Так уж, если не перекрещивать нас, то уж по крайней мере хоть потом повторить вот этот обряд от Сатаны. Хотя бы это… Это было бы великолепно! Тогда бы человек, может быть, задумался и увидел бы, и крещение рассматривалось бы не как форма – надо крестить – а увидели бы, что крещение это акт вхождения в другую жизнь: я торжественно перед Богом и перед людьми обещаюсь, отрекаюсь от Сатаны и всех дел его. Ох, как важно было бы в сознательном возрасте еще раз подтвердить это лично, а не за меня, когда я был маленьким. Хотя бы отрекся я сам, лично! Вот это можно было бы сделать. И было бы очень полезно.

ВОПРОС: Я не это имел в виду. Я имел в виду, что неперекрещивание и принятие священнослужителей римо–католической Церкви в сущем сане, оно как бы косвенно доказывает, что католичество это тоже истина, что это тоже Церковь. Раз мы принимаем неперекрещивание и не рукополагаем заново, получается что мы признаем их таинства, и многие люди считают, что католицизм и православие это одно и то же и не важно, к какой конфесии ты принадлежишь.

ОТВЕТ: Ну здесь я придерживаюсь вашей точки зрения, что было бы, мне тоже кажется, лучше бы. Потому что здесь возникает для людей, не имеющих определенных знаний, соблазн, что католичество и православие – одно и то же. Я придерживаюсь этой точки зрения, но я знаю, что очень многие мои коллеги этой точки зрения не придерживаются.

ВОПРОС: В чем выражается влияние протестантизма и католицизма на мировоззрение православных?

ОТВЕТ: Почти на всех своих лекциях я говорю: вы знаете, что я говорю протестантам и католикам, когда мы встречаемся вот так, за столом. Я им говорю следующее: вы хотите знать какая ваша вера теперь? Они улыбаются, на меня смотрят. Ну вот я вам и говорю, ваша вера такая: ищите прежде всего что есть, что пить и во что одеться, а Царство Божие приложится вам. Вот что такое современное западное христианство – и протестантизм, и католицизм. А православие пока еще кричит: нет, нет, мы все-таки: «Ищете прежде всего Царство Божие, а это все вам приложится». Поэтому, конечно, влияние западного христианства на православие сейчас огромное. Вы даже представить не можете. Западные наши епархии, вообще на Западе живущие православные, особенно находятся под большим влиянием. Я сам же наблюдал: вот сидим (конференция, устаем) сидим до часа ночи, пьем вино или пиво, разговариваем, спорим… Час ночи… два ночи… Утром литургия: смотрю – идут причащаться?! Ах ты, думаю, красота какая, мои православные! И что ты будешь делать, и не скажешь ведь – коллеги, профессора… Ну я, правда, решил, что профессорам все можно.

ВОПРОС: Тут вот две записочки по старообрядцам. Первая: «Что вы думаете о старообрядцах?» А вторая: «Можно ли старообрядцев назвать более нравственными, чем православные?»

ОТВЕТ: Ну что я думаю о старообрядцах? Я могу думать о старообрядчестве, но о старообрядцах я не знаю, что думать. Я вообще не знаю, какой человек лучше. Какой-нибудь язычник в Африке может оказаться выше христианина, там, православного. Вообще, как только спрашивают о конкретном человеке, я обычно стараюсь вешать на свой рот замок, какой побольше, но о вере самой говорить мы должны, мы можем, но не о человеке. Поэтому, если сказать о старообрядчестве, вы же помните, как оно возникло – оно возникло из того печального конфликта, который произошел при патриархе Никоне, в семнадцатом веке. Столкнулись, кажется, две силы, а на самом деле столкнулась одна и та же страсть, одно и то же недоразумение, одна и та же, если хотите, ошибка – столкнулись с обеих сторон. Разве можно было со стороны патриарха Никона производить такие резкие реформы, исправление книг и так далее, без учета психологии людей. Ну он то уж должен был понимать, ну какая разница как креститься, двумя перстами или тремя? Я к примеру говорю. Ну какая разница?! Блаженны-то не те, кто крестится пятью перстами, а кто сердцем чист. И целый ряд других вещей. Он, видимо, этого не понимал. Он увлекся греческими обрядами. Он счел, что современные греческие обряды являются нормативными для всего православия, и в этом была его серьезная ошибка. Со стороны Аввакума и прочих произошла точно та же ошибка. Точно так же они не видели, что разве можно… (помните, боярыня Морозова с двумя перстами) ну разве можно из-за таких вещей разрывать с Церковью? Сколькими пальцами креститься, ходить посолонь или против Солнца с крестным ходом, сугубить или трегубить аллилуйю и прочие всякие вещи. Ведь они точно так же, оказывается, не понимали этих вещей, как и он. В результате – раскол… Была ошибка – вот что я могу сказать об этом явлении. В отношении же нравственности… Ну, мне кажется, что (по крайней мере, как я слышал – мне не приходилось жить среди них или так особенно общаться – но насколько я слышал) у них более строгие нравственные устои. Более строгие… Там более строгая дисциплина. Это вот, по–моему, имело место, может быть, имеет место и в настоящее время. Вот это, мне кажется, так, но должен правда сказать следующую вещь: ни в коем случае нельзя смешивать нравственность и духовность. Это вещи просто разные. Я могу быть нравственно чист и, в то же время, быть человеком исполненным гордости, вы понимаете, самомнением. Те фарисеи и законники, которых осудил Господь, нравственно были безупречны. Они же соблюдали весь закон. Вы понимаете, в чем дело? И нравственно мы не могли им сказать: вот ты то-то воруешь, или там обманываешь, или что-то другое – нет, они были безупречны, а как Господь их называл? «Змеи и порождения ехиднины…». Нравственность это еще не то, к чему должен стремиться человек, как к самой по себе ценности – нравственность есть одно из необходимых средств – целью же является духовность, правильная духовность, которая вся заключена в двух словах (правда, они требуют интерпретации) любовь и смирение. Смирение и любовь. Где нет любви – нет истины! И ни какая нравственность ничего не стоит. Что проку, когда человек исполняет весь закон, весь нравственный, и съедает своего ближнего живьем? Или надмевается над ним? Недаром же есть выражение: «святой Сатана». Поэтому в данном случае, когда мне говорят: там нравственность выше или здесь нравственность – это хорошо, но критерий наш не нравственное начало жизни. Это не абсолютный критерий. Критерий совсем другой: любовь и смирение! А вот как они приобретаются и что они означают, это вопрос очень серьезный. Поскольку сейчас все говорят о любви, поэтому, опять таки происходит полное смешение. Но это вопрос уже другой. Вот так.