Губы Мартина скривились в усмешке. Реклама! Прелестная сирена приманивает покупателей к новым телефонным аппаратам. А компания-производитель... Ну да, именно эту компанию «Фагерст импайр» купила пару месяцев назад.

И он потянулся к телефону.

Десять минут спустя, отменив и брифинг и ланч, он уже гнал машину к студии, где делались очередные снимки для рекламной компании.

– Глэдис, детка, ракурс неудачен, – суетился Лаупер. – Головку чуть вправо! Так... хорошо!

Чего уж тут хорошего? – мрачно размышляла Глэдис. День выдался отвратительный. И занимается она сущей ерундой. Ну почему все на свете – от зубной пасты до моторных лодок – надо рекламировать через секс?

– Еще чуть правее. Да, так. Ты можешь улыбнуться пошире?

Она не могла. Ну не в настроении она сегодня улыбаться, что тут поделаешь!

– Глэдис, бэби, давай-ка включайся! У тебя такой вид, будто ты со скуки помираешь!

Так оно и есть! Все лучше, чем злиться, вспоминая о вчерашнем.

– Эт-то еще что за гримаса? Не пойдет, дорогуша. А ну-ка расслабься. Представь себе ситуацию: ты – на палубе собственной яхты, вокруг лазурное море... – И Лаупер понес разную чушь, расписывая голубое небо, белоснежные облака...

Глэдис вздохнула. Это – ее работа, и ничего тут не попишешь. Кому какое дело, что она всю ночь не сомкнула глаз и встала поутру в отвратительном настроении! А тут еще позируй в бикини на фоне идиотской декорации, изображающей море и небо, ощущая себя полной кретинкой! Какое отношение бикини, море и небо имеют к продаже телефонов?

– Глэдис, ради Бога, ты опять отвлеклась! Сосредоточься, киска. Подумай о чем-нибудь хорошем. О том, где ты сегодня ужинаешь, например. Или как провела уик-энд... Я знаю, что сегодня понедельник, но ведь и по понедельникам бывают в жизни праздники!

Где она сегодня ужинает? На кухне – вот где, а в меню значится творог, зеленый салат, а в качестве главного блюда – новый триллер и кофе.

Что же до того, как она провела уик-энд... Если бы Лаупер знал! И как она позволила эту типу так себя унизить?..

– Эй, да что происходит? Глэдис, детка, то ты дулась на весь свет, а теперь вдруг рассвирепела не на шутку! Ну же, девочка моя! Подумай о чем-нибудь приятном – и держись этой мысли!

О чем-нибудь приятном? Заехать бы Мартину Фагерсту кулаком прямехонько в челюсть!

– Отлично!

А потом коленом в то самое, наиболее уязвимое место!

– Класс! – Лаупер забегал вокруг нее с камерой. – Главное, не потеряй нить, о чем бы ты там ни думала, потому что настрой сработал!

И еще с размаху в солнечное сплетение!

– Великолепно, Глэдис. Так держать!

И почему она этого не сделала? Потому что на них и так все пялились, вот почему. Еще не хватало затеять драку на свадьбе у родной племянницы! Испортить новобрачным праздник!

– Подними глазки, милочка. Так. Теперь наклони головку. Отличненько. А на этот раз мне нужно пламя страсти. Улыбка, которая говорит: вот по этому телефону я закажу билет на авиарейс и через несколько часов перешагну порог роскошной каюты и окажусь в объятиях роскошного мужчины. – Лаупер наклонился вперед и развернул камеру. – Ты ведь знаешь хоть одного роскошного мужчину?

Да, Мартина Фагерста.

Глэдис похолодела. Неужели ее губы произнесли это имя вслух? Нет, благодарение Господу. Лаупер по-прежнему плясал вокруг нее, намертво приклеившись к камере.

Фагерст, несомненно, роскошный мужчина. Мускулистое тело. Незабываемое лицо, черты которого словно высечены из гранита. А глаза такой синевы!.. И губы, резко очерченные и жесткие на вид, но на самом-то деле жаркие, властные, сводящие с ума...

– Получилось! – Камера Лаупера стрекотала и пощелкивала до тех пор, пока не закончилась пленка. Затем фотограф бережно положил фотоаппарат на рабочий столик и захлопал в ладоши: – Потрясающе, бэби! Это выражение лица, этот взгляд... Блеск!

Глэдис поставила телефонный аппарат на пол, поднялась на ноги и потянулась за махровым халатом, небрежно брошенным на спинку стула.

– Мы закончили?

– Да! И ты, разумеется, не скажешь мне, кто он такой? – Лаупер хихикнул.

– Не понимаю, о чем ты, – отозвалась Глэдис, натянуто улыбаясь. – Я думала лишь об ужине...

– С таким выражением лица, как у тебя, женщины думают не о бифштексах, – похотливо ухмыльнулся Лаупер. – Кто этот счастливчик и почему он меня обставил?