– Про конец света!
– дружно напомнила компания.

– А, ну да, - спохватился Тяглов.
– Объясняю, и Эдик подтвердит, что никто на самом деле не знает, какая фигня произойдет, если на Земле заработает Ось Гильзина. Может, она вообще не заработает, а взорвется. Да-да, это одно из возможных объяснений Тунгусской катастрофы. Лачевский, кажется, об этом писал. Внутреннюю структуру корабля можно реконструировать на основе предположения, что физические законы нашей вселенной разительно отличаются от законов вселенной уродов - настолько разительно, что это вызвало взрывообразное разрушение Тунгусского Тела. Вот и будет вам конец света… А может быть и по-другому… - Андрей снова замолчал.

– Есть версии?
– возбудился Игорь и передвинул диктофон поближе к Тяглову.

– Есть, - Тяглов совсем поскучнел.
– Частные предположения. Например, вариационность допускает небольшие сдвиги в пространстве-времени. Наверное, Ось дает возможность сдвигать нас, всю нашу Землю или какой-то ее участок, назад во времени. Или вперед. Или позволит вообще изменить нашу реальность. Только мы этого не заметим.

– Что значит «изменить реальность»? И почему не заметим?

– Ну допустим, ты, Игорек, обнаружишь, что снова спишь с Олькой, а Марту и в глаза не видел.

Компания громко заржала. Шахмагонов вежливо улыбнулся шутке и, конечно, догадался, на какие обстоятельства личной жизни Игоря намекает Тяглов.

– Но это всё ерунда, - поправился Андрей.
– Гипотезы. Мы ведь знаем, что сверхчистого тела не бывает.

Шахмагонов отметил для себя, что Тяглов выделил интонацией глагол «знаем». Но Андрея, похоже, пробило на разговор, и он понес уже сущую околесицу. М-да, плотное общение с уфологическими изданиями до добра не доведет. Вот так.

– А кроме того, - продолжал Тяглов, - чтобы управлять вариантами, генерируемые движителем, нужна воля. А Урод мертв. Без Урода ничего не получится.

– А Урод был?
– удивился Игорь.
– Мне рассказывали, что Урода никакого не существует. А Тунгусское Тело - это зонд.

Тяглов рассеянно осмотрелся вокруг, будто кого-то искал, потом снова сосредоточился на стопке.

– Был Урод, - сказал он твердо.
– Был точно. Без него нельзя. И нам нельзя. Он хотя бы знал направление… А мы не знаем ни черта…

Всё, поплыл, подумал Шахмагонов. Логично было бы встать и уйти, но Тяглов был единственной ниточкой к партии черного тела, и ЧИФ поведение своего консультанта не оценил бы. Точнее - оценил бы, но на «двоечку».

– Так-так-так, - возбужденно сказал журналист Игорь.
– Урод, воля, варианты реальности. Это же здорово! Ты не понимаешь разве, Андрюха? Если сложить один к одному, то получается, что твоя Ось - это машина абсолютной власти!

– Ну ты, Игореха, загнул!
– не сдержался театральный критик Егор.

– Это же тема, - радовался вдохновленный Игорь.
– Машина власти! Самое то! Так и назову книгу. «Машина власти», - повторял он на разные лады.
– Народу понравится! Давайте выпьем. За правильную тему!

– Всё это зряшно, - сказал художник Леголас, когда все выпили и закусили салатом «Цезарь».
– Машина власти? Ну да, народу понравится. Народ власть не любит, но охотно поклоняется. Ибо где-то в глубине души каждый мечтает в эту власть влезть без мыла. Но разве для этого нас рожали, чтобы власти поклоняться? И вообще это как-то очень страшно звучит. Абсолютная власть. Вот я, например, свободный человек. И люблю свободу… А тут получается как-то уж совсем бесчестно. Бесчеловечно. Безнадежно. И обидно. Кто-то реальность так повернет, что я опять несвободным стану. А главное - и подозревать не буду, что несвободен. И радоваться буду, как мне хорошо в этой несвободе живется…

– Всё это философия, - заявил театральный критик Егор, поправляя сползающие очки.
– Дурная, как любая философия. Нет и не может быть абсолютной власти. Как нет и не может быть абсолютной свободы. Всё определяют границы воображения. Для кого-то и ты, весь из себя художник-экспрессионист, недостаточно свободен. А из-за ограниченности воображения ваша пресловутая машина власти будет работать криво. Ну скажем, один считает, что мир правильно устроен, когда вокруг много водки и голых баб, а другой, наоборот, уверен, что идеалом может служить только аскетичный образ жизни, пост и постриг. И оба, заметьте, по своему правы - и тот стиль поведения, и другой востребованы современной цивилизацией. Но дайте гуляке или аскету абсолютную власть, и… вы не узнаете нашу цивилизацию!

Трындят, подумал Шахмагонов неприязненно. Опять трындят. Да, это мы умеем - трындеть. Будто бы занятий получше нет. Ну конечно, у каждого масса идей, каждый знает, как нам обустроить Россию, надо потрындеть. Потому что удобно болтологией заниматься, о свободе-несвободе рассуждать, когда за тебя кто-то другой проблемы решает. Кто обеспечивает вам эту свободу, задумались хоть раз? Кто эти люди, которые не дают свободе обернуться кровавым хаосом? А если задумывались, то, наверняка, презрительно выпячивали губу: только грубые тупые мужланы служат сегодня прогнившему режиму клептократов - где им понять утонченность ваших натур? А они и понимать не будут. Потому что не вас они защищают от вашей свободы, которую вы путаете со вседозволенностью, а будущее, о котором вы и думать боитесь, вот так…