— Значит, они потребовали, чтобы ты шёл с ними?

— Да, сэр, — всхлипнул Новенький, сдерживая слёзы. — Сказали, что раз спальник… и с руками лезут… Я сказал им, что перегорел, а они стали смеяться… а он, — Новенький показал на раненого, — стал заступаться, а они ему… ты позор расы, расу предаёшь, и его тоже…

— А мы с Леоном идём и видим… ну, мы и отбили…

— Вот… — Леон отпустил свою сразу повисшую плетью руку, неловко достал и протянул Михаилу Аркадьевичу скомканный листок. — Я подобрал по дороге.

Михаил Аркадьевич расправил листок, быстро пробежал глазами текст — Никлас читал через его плечо — кивнул и протянул Ларри.

— Прочитай остальным, — и продолжил уже по-русски: — Никлас, свяжитесь с Центром. Всё-таки прошляпили. Сержант, общая тревога.

— Есть, — козырнул дежурный, бросаясь к своей будочке.

— Крис, — Михаил Аркадьевич перешёл на английский. — Раненых в приёмный покой. Быстро.

Ларри читал вслух, и от медленно доходящего до него смысла холодела спина. У стоявших вокруг парней стекленели глаза.

Коротко взвыла сирена, зазвенели сигнальные звонки в корпусах. И в центре мгновенно закрутившегося водоворота Михаил Аркадьевич, седой человек в тёмно-зелёной госпитальной пижаме.

— Крис, ты старший? Проверь, кого не хватает… Ларри, в палату… Арчи, проводи его… Всех в палаты…. Да, усиленные наряды, выполняйте…. Ты Андрей? Да, оставайся на центральном входе… Нет, ещё двое… И трое на хозяйственный двор… Будете встречать… Да, распорядитесь, майор… Охранение по периметру… Привлекайте парней…. Выздоравливающим раздать оружие… Капитан, примите командование…

— Есть, — козырнул Миша, успевший надеть фуражку и нацепить поверх пижамы офицерский ремень с кобурою. — Слушай мою команду! Офицеры, ко мне!

Уходя в свой корпус, Ларри несколько раз оглянулся.

— Давай-давай, — поторопил его Арчи.

— Я уже здоровый. Я с вами…

— Заткнись. Тебя выписали? Нет? Ну и не трепыхайся.

— Арчи, в приёмный, — встретил их на пороге корпуса доктор Иван, — поможешь там. Идём, Ларри.

Арчи убежал, а доктор Иван, идя с Ларри по коридору, говорил быстро и уверенно:

— Пока из палаты не выходи. И к окнам не подходи. Услышишь выстрелы, ложись на пол под кровать. И ничего не бойся.

— Это что же, сэр, всё обратно? — тихо спросил Ларри.

— Нет, прошлое не возвращается, — спокойно ответил доктор Иван. — Всё, Ларри.

Ларри вошёл в свою палату, снял и повесил куртку, сменил сапоги на тапочки и, не раздеваясь, лёг на кровать. Как всё было хорошо… было уже совсем хорошо. Он уже несколько раз выходил в город, купил себе и Марку рубашки, по две, клетчатые, яркие. Парни посоветовали купить джинсы, что очень ноские и удобные, хоть и дорогие. И он купил. Тоже и себе, и Марку. До выписки оставалось совсем немного. И вот… Нет, если и в самом деле поворот, если всё опять… Нет, Джонатан не стал бы разлучать его с Марком, Фредди бы заступился, Фредди понял бы… Но это если бы он был там, в имении. А теперь… как он найдёт сына, если всё опять, и рабство, и война…

Кто-то открыл дверь его палаты. Ларри вздрогнул и сел на кровати. На пороге стоял белый юноша из пятого бокса. Он только дня три, как начал вставать и в общую столовую ещё не ходил.

— Что… там… в городе? — юноша натужно выталкивал слова.

Ларри молча встал, подошёл к вешалке и достал из кармана куртки всё тот же листок. Протянул его белому.

— Вот, сэр. Прочтите сами, сэр.

Юноша взял листок, стал читать, и Ларри увидел, как бледнеет, становится землисто-серым и старым это молодое и, в общем-то, незлое лицо. Ларри молча ждал. Дочитав, юноша медленно с усилием поднял на Ларри глаза.

— Ты… ты знаешь, что это?

— Да, сэр, — кивнул Ларри.

Юноша нервно сглотнул, скомкал и снова развернул листок.

— Что? Что я могу сделать?

Ларри пожал плечами.

— Не знаю, сэр. Всем… раненым велели идти в палаты. И не выходить, сэр.

— Да, — он кивнул. — И лечь под кровать, когда будут стрелять. Мне говорили. Но… но они… эти… они убьют… всех.

Ларри покачал головой.

— Всех убить нельзя, сэр, — и улыбнулся. — Я знаю, сэр. Меня уже убивали.

Юноша кивнул.

— Я в пятом боксе. Если что…

Он не договорил. Потому что в палату вбежала медсестра.

— Почему не на месте? Живо. Кроуфорд, идите к себе. Левине, ложитесь.

Ни спорить, ни объяснять они не стали. Да и чего тут спорить…

Рассел уже начал тревожиться: насколько основательно он вырубил индейца. Слишком лёгкая победа не доставляет удовольствия, тем более… но тут он заметил, что индеец из-под полуприкрытых век следит за ним. И хотя тот лежал на полу в прежней распластанной позе, насторожился: способность спальников к мгновенным броскам была ему известна.