— Хорошо. Зайдём ещё раз к Марджи. Думаю, она не откажет.

С первыми же донёсшимися до конторы выстрелами работа прервалась. Все повскакали с мест, и в общей суматохе — все стремились отойти от окон — Женя оказалась в коридоре, сама не понимая, как это получилось. И первая мысль: «Алиса! Немедленно домой!». Она бегом вернулась в их комнату, схватила свою сумочку, плащ, выбежала в коридор. И уже у дверей натолкнулась на Нормана.

— Вы спешите, Джен? Куда?

— Домой. Пустите, Норман.

Он стоял перед ней в форме самообороны, затянутый новенькими поскрипывающими ремнями.

— Возвращайтесь, Джен. Выход закрыт.

— Вы сошли с ума, Норман, — она попыталась высвободить руку, но его пальцы держали её локоть жёсткой, как неживой, хваткой. — У меня дочь одна дома.

— О ней позаботятся. Прошу вас, Джен, — и уже стоящим за ним юнцам в форме. — Никого не выпускать. К телефонам особые посты.

Они щёлкнули каблуками. Норман, по-прежнему держа Женю за локоть, подвёл её к остальным машинисткам. Обвёл их холодным, равнодушным до вежливости взглядом.

— Выход из здания запрещен. Возвращайтесь на свои рабочие места. Вы находитесь под защитой сил самообороны, — и с угрожающей интонацией. — Будьте благоразумны. Неповиновение ставит под сомнение расовую полноценность.

Ахнула испуганно Рози, коридор мгновенно опустел. И уже не Норман, кто-то другой за локоть ввёл Женю в их комнату.

Оказавшись за своим столом, Женя без сил опустилась на стул и закрыла лицо руками.

— Выпейте, Джен, — пробился к ней чей-то голос.

Она через силу опустила руки и подняла глаза.

Миссис Стоун протягивала ей стакан.

— Благодарю вас, — машинально сказала Женя.

Остальные шушукались, искоса поглядывая на них.

— Успокойтесь, Джен, — миссис Стоун говорила тихо и очень спокойно. — Если вы погибнете, вашу дочку это не спасёт. Вы должны выжить.

Женя слабо кивнула.

С рынка они вырвались. И даже кое-кого из раненых вытащили. На боковой улице остановились, разглядывая друг друга.

— А теперь чего? — спросил кто-то.

А что чего? За их спинами, там, на рынке, остались трупы. Белые. Они убивали и убили белых. Теперь им всем не торги, а смерть.

— Я в Цветной, — твёрдо сказал Джейми, вытирая рукавом кровь с лица. — У меня там… семья.

— В Цветной…

— Куда же ещё? — заговорили остальные наперебой.

— Ну да…

— Бабы там, пискуны…

— Сдохнем, так вместе…

— Прорвёмся в Цветной…

— Вместях не пробьёмся…

— Порознь надо…

— Вот по одному нас, как цыплят, и передушат.

— Да я их сам…

— Много бы ты сам, если б мы толпой не ломанули.

Эркин дёрнул Андрея за рукав.

— Уходить надо в Цветной, — ответил тот, не оборачиваясь. — И там уже намертво.

— Андрей, — совсем тихо позвал его Эркин, и Андрей сразу повернулся к нему. — Андрей как… как брата прошу, — у Андрея расширились глаза. Эркин говорил по-русски камерным шёпотом, и за общим гомоном их не слушали. — Мне не пройти, сходи ко мне, за моими. Вот, держи, — он вытащил из кармана ключи. — Этот от калитки, этот от нижней двери, этот от верхней. Забери их и в Цветной. А там…

— А там и русские подоспеют, — кивнул Андрей, быстро обнял Эркина, ткнувшись лбом в его плечо, и тут же отпустил.

— Белёсый, — окликнул его кто-то. — Ты куда?

— А туда и ещё подальше, — блеснул улыбкой Андрей. — Пробивайтесь в Цветной по пятёркам, а там уж стоим намертво.

Арч кивнул.

— Пять — это в самый раз. И неприметно, и отбиться можно.

— Догоняй, Белёсый, — кивнул Одноухий.

— А как же, — бросил на бегу Андрей.

Эркин смотрел ему вслед, но кто-то уже дёрнул его за плечо.

— Меченый… с нами пойдёшь?

— Пойду, — кивнул он, даже не поглядев на спросившего.

Кропстон прислушался к далёкому шуму и стрельбе. Так и думал. Сорвались.

— Что там, Сторм?

Сторм улыбнулся, разглядывая сидящего за столом и занятого пасьянсом толстяка.

— На рынке сорвалось. Черномазых решили загнать на торг.

— Мальчикам не терпится, — кивнул Кропстон.

— Вы совершенно правы, сэр. Чёрные не согласились с такой перспективой и… — Сторм комично развёл руками, — покинули рынок. Пошли к себе по домам.

— Что ж, пускай, — милостиво разрешил Кропстон.