— Естественная сортировка, — понимающе улыбнулся Сторм.

— Вот именно. Хлюпики и дураки не нужны независимо от цвета. Пусть пробиваются.

— В Цветном их накрыть легче, — кивнул Сторм.

— Скажите Норману, чтобы начинал вторую стадию.

Сторм еле заметно напрягся. Вторая стадия — это помеси и сомнительные. Работа уже только по спискам. До сих пор речь шла только о цветных, бывших рабах, и здесь поддержка или хотя бы нейтралитет белого населения обеспечены, но вторая стадия… которая к тому же неизбежно перерастёт в неуправляемые и неконтролируемые грабежи…

— Вы думаете, Норман станет затягивать процесс? — Сторм посмотрел на часы. — Если следовать плану, то прочёсывание началось пять минут назад.

— Идите, Сторм, и делайте, что вам сказано. И проверьте наружную блокировку. Прежде всего, телефонную.

Сторм встал, улыбнулся.

— Слушаюсь, сэр.

Когда за ним закрылась дверь, Кропстон перевёл дыхание и смешал карты. Главное — не останавливаться. Ах, как нужен сейчас Бредли. С его дьявольским нюхом и нечеловеческой удачливостью. И безжалостный Фредди.

Госпиталь притих.

Ларри покорно сидел у себя в палате и слушал. Выстрелов пока не было. Только изредка пересвистывание парней из общежития. Ларри уже знал, что они разбились на пятёрки и посменно вместе с солдатами охраняют госпиталь, что раненых пока не было, в городе тихо… Тихо… Ларри невольно усмехнулся. Самые страшные вещи делаются в тишине. И надеяться ему не на что. Вернее, только на одно. Здесь знают, что его привёз Бредли, и, может быть, его не отдадут… этим, всё-таки он не сам по себе, Бредли можно считать его хозяином. Лишь бы дождаться Бредли. А ещё лучше — Фредди. Вернуться в имение, увидеть Марка. Марку уже восемь лет, может и по дому, и на дворовых работах. Марка могут продать, но он упросит, он будет работать за двоих, теперь он здоровый и сильный и сможет… и он купил инструмент, всё для ювелирной работы. У Бредли есть и золото, и камни. Лишь бы ему поручили работать ювелиром. А Марк будет помогать ему, вот и окажется при деле. Он тут попробовал, подобрал пару пустых банок, жесть, конечно, но… но он боялся, что всё забыл, а оказалось, что помнит, что может, а стал делать гимнастику для пальцев, которую ещё Старый Хозяин показывал, и стало вообще получаться. Он сможет работать, отработает и свой паёк, и Марка.

Ларри вздохнул. Вот и кончилась его свобода. Лишь бы Марк уцелел, лишь бы с ним ничего…

Донеслись тихие всхлипывания. Кто-то плачет? Ларри осторожно встал и подошёл к двери, выглянул в коридор. Пусто. Где же это? Шестой бокс пуст, в пятом? Похоже, да. Ни сестры, ни санитаров не видно. Ларри вышел из своей палаты и, подойдя к пятому боксу, осторожно постучал, приоткрыл дверь.

Белый юноша лежал ничком на кровати, уткнувшись лицом в подушку и вздрагивая всем телом. На стук он повернул мокрое от слёз лицо.

— Чего тебе?

— Вам… плохо, сэр? — осторожно спросил Ларри. — Я могу чем-то помочь, сэр?

— Нет, — резко ответил юноша и отвернулся.

Но Ларри чувствовал, что тот сказал не всё, и остался стоять в дверях. И угадал. Юноша вытер лицо о подушку, повернулся и сел.

— Спасибо за предложение, но… ты тут ничем не поможешь, — Ларри молча ждал, и юноша, не глядя на него, продолжал: — Сегодня вторник, Хэллоуин. Мама обещала приехать, и вот… Если с ней что-то случится… Ты можешь это понять? У нас никого нет, только мы двое. Понимаешь?

— Да, сэр, — тихо ответил Ларри. — У меня есть сын, и я ничего не знаю о нём.

Юноша быстро поглядел на него и опустил глаза.

Андрей бежал по улице. Из-за шума на рынке свора жёстко оцепление не держала, или просто им надоело, но… но вот уже и дом Эркина. Андрей огляделся. Никого. Как вымер город. Все сидят по домам и дрожат. Ладно, это даже неплохо. Он уже спокойно подошёл к калитке, попробовал её ладонью — заперто. И достал ключи.

Калитка… Двор пуст, как и город. Нижняя дверь… Лестница… Верхняя дверь… Он открыл её, вошёл, аккуратно без стука, как и остальные, прикрыл за собой. И увидел Алису. Прижимая к себе тряпичную собаку, она стояла в дверях комнаты и смотрела на него круглыми ярко-синими глазами.

— Привет, — сказал по-русски Андрей и улыбнулся. — А где мама?

— Привет, — помедлив, ответила она. — А мама на работе, — и вдруг улыбнулась. — Я тебя помню. Ты Андрей.

— Верно, — кивнул Андрей, проходя в комнату.

О том, что Жени может не быть дома, он не подумал. Что же делать?

— А когда мама придёт с работы? Скоро?

— Нет, — замотала головой Алиса.

Андрей осторожно подошёл к окну, выглянул, стоя сбоку, во двор. Так, по-прежнему, никого. Что же делать? Ждать Женю? А Эркин там психует… Он отошёл от окна и остановился посреди комнаты в раздумьях.

— Кто-нибудь приходил?

— Ночью приходили, — кивнула Алиса. — Эрика били, на маму кричали. И вот… — Она протянула Андрею остатки медвежонка.

Андрей повертел их в руках.

— Ножом? — глухо спросил он.

Алиса очень серьёзно смотрела на него.

— Он его ногой, и подкинул, и на нож поймал. И разрезал. Тедди же не живой, ему не было больно, да?

Андрей сглотнул. Да, это он тоже помнит. У Милочки был плюшевый медведь. Большой. И его тоже вспороли ножом. На обыске. Нет, он Алису не оставит здесь. Отведёт в Цветной. К Эркину. И пойдёт за Женей. Эркин черноволосый, такому не прорваться, а ему… проскочил раз, проскочит и второй.