Она толкнула дверь, по-шпионски, на цыпочках, вошла в прихожую.

— …Не, блин, идея, конечно, кульная! Но, сам понимаешь, Оборотень, затратная! — доносился из кухни возбужденный фальцет. — Пару сотен тысяч гринов выложить точно придется. И это при самом рачительном подходе.

— И еще не факт, что бабки быстро отобьем, — вторил ему хриплый баритон. — А может, вообще не отобьем. Тогда ты останешься в конкретных минусах.

— Привет! — Селена остановилась на пороге кухни, обвела присутствующих внимательным взглядом.

Картина вырисовывалась живописная. За столом, заставленным пивными бутылками, по большей части пустыми, сидели трое. Уже изрядно подвыпивший Данила задумчиво вертел в пальцах пивную пробку. Щуплый субъект с огненно-рыжими дредами энергично вгрызался в бок вяленой воблы. Высокий, бритый наголо парень с хмурым лицом и затейливыми татуировками на черепе флегматично покачивался на стуле.

— О, Савицкая, привет! — Данила пьяно улыбнулся, попытался было встать, но рухнул обратно в инвалидное кресло.

Селена поморщилась, неодобрительно покачала головой.

— Познакомьтесь, мужики! Это Селена, моя… моя идейная вдохновительница!

— Селена… классный ник! — Рыжий расплылся в идиотской улыбке. — А в реале тебя как зовут?

— Вот в реале меня так и зовут! — Она вошла в кухню, присела на стул рядом с Данилой.

— Не обращай внимания. — Данила протянул ей бутылку пива. — Лемонтий живет в Интернете, вылезает из него только по большим праздникам.

— Я — гроза виртуальной нечисти Лемонтий Третий! — Рыжий подмигнул Селене и, точно мечом, взмахнул воблой.

Она хотела спросить, что стало с Лемонтием Первым и Лемонтием Вторым, но передумала, побоялась, что парень ударится в пространные объяснения.

— Повезло тебе, Оборотень, у тебя такая симпатичная идейная вдохновительница. — Бритоголовый перестал раскачиваться на стуле, пристально посмотрел на Селену.

У него были светло-серые, почти прозрачные глаза, белая кожа и ярко-красные, точно накрашенные помадой губы. Колоритный тип. А потом он улыбнулся, и Селене стало нехорошо от вида его неестественно длинных, заостренных клыков.

— Дакер, — Данила погрозил бритоголовому пальцем, — прекрати пугать девушку!

— Не бойтесь, Селена. — Дакер улыбнулся еще шире. — Клыки не природные, я их нарастил. Впечатляет, правда?

— Впечатляет. — Она едва удержалась от желания осенить себя и Дакера заодно крестным знамением.

— Это здорово, когда во внешности есть что-то неординарное. Не находите?

— Боюсь, Дакер, Селена с тобой не согласится, — усмехнулся Данила. — Вот, к примеру, у нее самой разноцветные глаза, а она упорно скрывает эту свою неординарность под контактными линзами.

— Алексеев! — Она раздраженно ткнула его локтем в бок.

— Разноцветные? — Дакер оживился, ощупал лицо Селены жадным взглядом. — А какого они цвета?

— А какая разница? — Как же ей были несимпатичны эти двое! Зачем они здесь? Что делают в привычном и устоявшемся мире Данилы?

— Мне просто интересно. Я же вам рассказал про свои клыки.

— А я вас не просила.

Наверно, Данила уловил настроение Селены, потому что сказал примирительно:

— Знаешь, я обдумал твою идею.

— Вижу! — Она окинула скептическим взглядом батарею пустых бутылок.

— Оборотень, а твоя идейная вдохновительница всегда ведет себя так? — Лемонтий Третий хитро сощурился.

— Как — так? — мрачно уточнила Селена.

— Как сварливая жена или мамочка. Вот как!

Сварливая жена или мамочка… Что может быть обиднее, чем вот такая неприкрытая правда?..

— Помолчи, Лемонтий! — Данила хлопнул ладонью по столу. Теперь он смотрел только на Селену. — Ты, наверное, думаешь, что эти двое — парочка придурков?

— Думает, думает! По глазам видно! — Лемонтий закивал рыжей башкой. — А Дакера небось еще и сатанистом считает. Или обдолбанным вампиром.

Дакер склонил татуированную голову в галантном поклоне.

А ведь они и были парочкой придурков — эти двое странных типов! Не похожи они на нормальных людей. Ну ни капельки!

— Это только на первый взгляд, — улыбнулся Данила. — А на самом деле они высококлассные программисты. Компьютерные гении.

— Пока, к сожалению, непризнанные. — Лемонтий Третий закатил глаза к потолку.