— Ну как? — спросила Селена, закончив приготовления.

— Полный релакс, сейчас усну, — честно признался он.

— Не уснешь. Я не дам тебе уснуть.

— Звучит многообещающе.

Она покраснела. Как же легко ее смутить! Вроде бы врач, ко всему привычный человек…

Данила горько усмехнулся. Он, небоеспособный инвалид, который лишь совсем недавно стал чувствовать, что у него есть задница и хм… все остальное, заставляет краснеть девушку, которая априори не должна смущаться и краснеть. А еще говорят, что нет больших циников, чем врачи.

Словно угадав его последнюю мысль, Селена выразительно похлопала ладонью по кровати, сказала язвительно:

— Алексеев, раздевайся и укладывайся на живот. Посмотрим, что ты запоешь через пять минут.

— А что ты собираешься со мной делать? — поинтересовался он, стаскивая за ворот свитер.

— Ничего особенного. Для начала воткну в тебя десяток-другой иголок.

— Операция «дикобраз». — Данила аккуратно сложил свитер, положил его на край кровати. — Штаны снимать?

— Ну а как же! — Она больше не смущалась, деловито перебирала свои орудия пыток, на Данилу не смотрела.

— Больно-то хоть не будет?

— Конечно, будет! Что же это за лечение без «больно»?

— Ох, и жестокая ты девушка, Савицкая! — вздохнул Данила, перебрасывая свое тело из коляски на кровать. — Не дам я тебе больше шоколадку!

Год прошел незаметно. Во многом благодаря тому, что в жизни Данилы появилась Селена. Данила определенно добился значительных успехов за этот год. Наблюдающие его врачи в один голос утверждали, что процесс восстановления идет с поразительной скоростью, называли чудом то, что происходило с его организмом. И только сам Алексеев знал, как называется это чудо, как знал и его настоящую цену.

Селена занималась с ним практически ежедневно и строго следила за тем, чтобы он не отлынивал от лечебной физкультуры. Это она заставила его купить парочку тренажеров и какой-то чудной аппарат для электростимуляции мышц, и теперь спальня Данилы была похожа на филиал реабилитационного центра. Зато и результаты были налицо. Боль ушла окончательно. Парализованные ноги не «сохли», а оставались по-прежнему мускулистыми, и Даниле не нужно было стыдливо прикрывать их пледом. А еще — и это, наверное, самое главное! — он снова почувствовал себя мужчиной. К Даниле вернулись и желание, и возможность.

Селена делала ему массаж, когда это случилось в первый раз. Гремучая смесь возбуждения, юношеского ликования и юношеской же неловкости. Селена ничего не заметила. Или сделала вид, что не заметила. Умная девочка и… красивая.

Ему повезло. Теперь он не чувствовал себя одиноким. Ну разве что в те вечера, когда Селена оставалась в центре на ночные дежурства. Данила ненавидел эти дни лютой ненавистью. За год он успел привыкнуть к тому, что она всегда рядом. Происходящие перемены они оба воспринимали как что-то само собой разумеющееся. Как-то незаметно квартира Данилы наполнилась вещами Селены: одеждой, книгами, всякими женским финтифлюшками. Данила даже подарил ей банный халат и смешные лохматые тапки. Ему нравилось, что в ванной рядом с его шампунем стоит ее шампунь, что его зубная щетка соседствует с ее зубной щеткой, что на кухне есть ее персональная чашка, а его байковую рубашку она еще полгода назад прибрала к рукам.

Тогда, полгода назад, Селена первый раз осталась у него ночевать. Гроза разразилась внезапно. Не гроза даже, а настоящая буря. Во дворе ветром повалило старый тополь, а оставленные на улице автомобили то и дело истерично взвывали от раскатов грома.

— Мне пора. — Прижавшись лбом к стеклу, Селена наблюдала за беснующимся за окном ураганом.

— Тебе жить надоело? — спросил Данила. — Видишь, что творится?! Тебя же унесет!

— Значит, нужно вызвать такси. — В ее голосе слышалась нерешительность.

— Звони Элеоноре! — Данила протянул ей телефон. — Предупреди, что не придешь домой ночевать.

— А где я буду ночевать? — Она отвернулась от окна, растерянно посмотрела на Данилу.

— У меня.

— У тебя?

— А что такого? Боишься, Элеонора заругает?

— Не заругает, просто это как-то…

— Неприлично? — усмехнулся он. — Не переживай, твоей репутации ничто не угрожает.

— Дурак! — фыркнула Селена.

— А знаешь, лучше я сам! — Данила набрал знакомый номер.

У него уже имелся опыт телефонных разговоров с тетушкой Селены, и Элеонора казалась ему женщиной во всех отношениях замечательной. Наверняка ее жизненной мудрости хватит, чтобы понять, что для племянницы намного безопаснее провести ночь в его обществе, чем добираться домой в такую бурю.

Элеонора выслушала Данилу молча, а потом, не задавая лишних вопросов, велела вести себя по-джентльменски и не обижать ее девочку. Он поклялся в чистоте своих намерений и помыслов, пожелал Элеоноре доброй ночи и заговорщицки подмигнул Селене.