— Хорошо, Славик! Тогда ты пойдешь со мной вне строя…

Ребятишки парами двинулись по улице.

Вот тогда Сергей так же топал ногами и кричал:

— Не пойду! Больше не пойду! У меня диплом, я имел право на эту должность, а кого выдвинули? Какого-то заочника… Подумаешь — стаж!

Хотелось быть во что бы то ни стало впереди, даже за счет других.

У него появились такие же «независимые и энергичные» друзья. Они засиживались до полночи за выпивкой, лицемерно поносили главного инженера, кляли начальника отдела кадров. Ирина бурно вмешивалась. Покачиваясь, вставал Сергей, ударял кулаком по столу:

— Хватит! Своего ума палата! Вос-пи-та-тель-ни-ца! Ты своих ребятишек там воспитывай, а не меня…

Развязка пришла очень скоро. Напившись, он учинил дебош с телесными повреждениями. И друзья не спасли — дружно забыли о нем и исчезли. Хотя, конечно, вину его не отбросишь.

Строй детворы растянулся. Ирина остановилась, подождала.

— Славик, ты можешь помочь своим товарищам! Хочешь? Встань в конце и не давай им отставать…

Привычную тишину окраинной улицы нарушил гудок. Ирина вздрогнула. Гудок, разумеется, был не паровозный, но она все равно взглянула на часы. До прибытия поезда оставалось около двух часов. Ирина не заметила, как ускорила шаги. Детвора едва поспевала за ней. На перекрестке она оглянулась. Чуть поотстав от нее, ребятишки шли ровными парами: Славик не давал растягиваться задним. Она пропустила всех мимо себя и задержалась около Славика.

— Ты молодец! — Ирина опустила руку на вихрастую головку.

Она не помнила, как провела обед, как укладывала детей спать. Надоедливо стоял в ушах стук колес. Ирина уже не могла ни на чем сосредоточиться. Мысли были обрывочны, беспокойны.

В спальне стояла тишина, дети засыпали. И только Славик что-то долго ворочался в своем углу.

— Ирина Петровна! — шепотом позвал он ее и, приподнявшись на постели, поманил Ирину рукой. Она осторожно прошла между кроватями и наклонилась над ним.

— Ну что ты, Славик?

— Я хочу вам что-то по секрету сказать… — Славик протянул руки и обнял Ирину за шею. Она почувствовала необычный прилив нежности.

— Ну говори! — укрывая его, Ирина села на кровать.

Поезд уже прибыл на вокзал. Стоянка двадцать минут. С перебоями бьется сердце.

— Я теперь всегда буду всем помогать… — Славик с торжеством смотрит на Ирину. Она стискивает его голову и быстро-быстро осыпает лицо поцелуями. Еще минуту назад она не думала, что этот ершистый, упрямый, неугомонный, не всегда понятный мальчишка, чем-то напоминающий ей Сергея, так просто все поможет разрешить.

— Славик, обещай мне уснуть. — Ирина строго и серьезно смотрит на него. Поспешно встает с постели.

— Хорошо, Ирина Петровна…

На перекрестке она поймала такси.

— На вокзал! Скорее!

Водитель видел взволнованное лицо Ирины и не спрашивал ни о чем. Они почти успели. Сквозь решетку ограды Ирина увидела, как покачнулись вагоны, поплыли окна. Словно оглушенная, она выбежала на опустевший перрон.

Не зная номера вагона, она рванулась по ходу набиравшего скорость поезда. Она тянулась взглядом к окнам, тамбурам. Спотыкалась и бежала только бы не отстать.

Он окликнул ее из последнего вагона. На бегу она подняла голову и увидела Сергея. Свисая с последней ступеньки, он тянулся к ней рукой. Ирина на секунду поймала его пальцы.

— Я приеду… — задыхаясь, успела сказать она.

В тюрьму Алексей Ледяшкин попал в 1946 году за хищение хлебных карточек. Через четыре года его освободили. Он подался в Петропавловск-на-Камчатке, но осел в Иркутске. Однако грабежи снова привели его в тюрьму.

О свободе больше не думалось. Слепая озлобленность на самого себя и окружавших людей толкала на крайность: буду таким, чтобы все ползали у ног.

Пять раз судили Алексея. В тюрьмах и колониях прошла его молодость. Наступила зрелость. Семнадцать лет он думал лишь о том, где и что украсть, кого обмануть. Его коварство и жестокость к людям не знали предела. За это и кличку получил — «Леха-зверь». Воры безропотно подчинялись ему.

Когда воров собрали в одну колонию, Ледяшкин впервые растерялся. Сам ходил в столовую, сам беспокоился о пайке.

Однажды в барак вошла женщина. Коротко представилась:

— Я начальник отряда, Нина Михайловна Налетова.

Затем подробно рассказала о правах и обязанностях заключенных, сообщила, чем будут заниматься члены отряда.

— Вечером, — закончила Налетова, — политические занятия. Явка обязательна.

— А если я опоздаю? — съехидничал Лешка. — Что будет?

— То, что бывает за нарушение режима.

Женщина-воспитатель среди заключенных? Такого Ледяшкин еще не встречал. «Поживем — увидим», — осторожно решил он.