Время, отведённое для пребывания дома, незаметно перевалило за середину. Погода точно зависла и, не меняясь ни в худшую, ни в лучшую сторону, только швырялась колким и холодным дождём дни напролёт.

Витька топтался и потирал ладошки в прихожей. Ему не терпелось поскорее натянуть ботинки, выйти на улицу к друзьям и отправиться с ними по дорогим и знакомым местам вкусить немного вольной жизни. Ещё пару месяцев назад парень и предположить не мог, что обыкновенная, самая что ни есть будничная прогулка с друзьями превратится для него в событие первой важности, по значимости не уступающее всемирному празднику. Что такого, казалось бы, плёвого дела он будет ждать с дрожью в ногах и счастливой кашей в голове, точно готовится к вручению «Оскара», а не ко встрече со старыми товарищами.

Ранним утром на домашний позвонила Лика. Со дня их знакомства она делала это миллионы раз — всегда, когда звала Витьку гулять. Но теперь ее приглашение, ее задорный и шалый вызов воспринимался как-то иначе, по-новому: несколько торжественно и чуть боязливо в то же время (ведь он по-прежнему имел полное право на неё дуться). Но Витька не дулся. Он, как и мать, был достаточно упрям. Но в то же время, как отец, понимал, что порой может абсолютно не чувствовать злобы по отношению к обидчику. И этим обидчиком была Лика. Его Лика. Его рыжая, яркая звёздочка. Как он мог злиться на неё, если уже третью ночь подряд видел сладкие сны с её участием?..

Раздался звонок. Витька, едва не скача от радости, как бешеный конь, впопыхах застегнул куртку и вылетел на крыльцо. Лика виновато, но в то же время загадочно косилась на парнишу. Влад стоял с медовой улыбкой. Лёшка, как всегда, подтянутый и причёсанный, чесал за ухом.

— Ну что? — начал Влад. — На район попрёмся?

— Я не против, — пожав плечиками, ангельски пропела Лика.

— Давайте на район, — согласился довольный жизнью Витька и спустился вниз к ребятам.

Район — это небольшое скопление новых многоэтажек на окраине города. Витька жил в частном секторе, и улица от его дома убегала грязной серой лентой как раз туда.

Свежеиспеченный микрорайончик был достаточно белым и опрятным: вылизанные улочки, новёхонькие детские площадки, тонкие, недавно высаженные в рядочек деревца, клумбочки, скамеечки. Но имелась и другая сторона медали — неподалёку, на огромном участке, который лет пятьдесят назад ещё считался загородным, продолжалась стройка. После осенних дождей она выглядела кошмарно: развороченная, перелопаченная тракторными колёсами мокрая земля, увязшие в грязи железобетонные блоки, наспех прикрытые брезентом стройматериалы… Лужи, замызганные подъёмные краны, бродячие собаки. Конечно, и тут когда-нибудь вырастет высокий белый дом, и тут будут кататься на качелях детки, сплетничать старушки, играть в бадминтон молодёжь…

Но пока сырая и грязная площадка больше напоминала дикий, заброшенный город, что и требовалось ребятам для мелких гуляночек в компании спиртного. Никто не запрещал громко смеяться, бить бутылки и вовсю горланить песни. Воля, одним словом.

— Чё там тебе математичка говорила? — интересовался Влад у Лики, пока друзья, лениво шлёпая по мокрому асфальту, приближались к вздымающимся над равниной высоткам.

— Чё-чё… — девушка сникла. — Призывала взяться за ум, что эта кляча ещё могла сказать?

— Тю, я думал она орала на тебя за вчерашнее, — ухмыльнулся Лёшик.

— А что вчера было? — с энтузиазмом спросил Виктор. Он-то представлял, на какое баловство способна их компания.

— Да так… — отмахнулся Влад. — Неважно.

Витька на секунду хмуро призадумался: «Что значит неважно?» Ему важно всё, что касается друзей.

— Я чего-то не знаю? — снова на весёлой ноте продолжил он.

— Да это фигня, неинтересно, — заверила Лика, отмахиваясь.

Лёшка в этот момент наступил в глубокую лужу и обляпал не только себя, но и идущего рядом Влада.

— Дебил! — заорал Влад. — Новая куртка! Мать за эти пятна пришьёт меня.

— Та, — расхохотался Лёшка. — Сейчас пропустим литрик-другой, и пятен ты не увидишь.

— Ага, — печально заметил Влад. — Только мамуля-то не пропустит литрик-другой. Ей всё будет видно.

— Вот бля, — озадачился Витька. — А мне бухать нельзя.

— Ой, точно, — остановились ребята.

— Ну потусишь просто с нами, — утешил Лёша. — Не парься.

— Да. Вы там нажретесь и с пальца ржать будете, — тоскливо сказал парень. — Нет уж, надо зайти хоть пивасика купить. Вроде ж его уже за алкоголь не считают?..

— Ничто нынче за алкоголь не считается, — хлопнул по плечу дружески Влад. — Если в горлянку входит и обратно не лезет, значит, не алкоголь, а так… компотик.

— Какой у нас в столовке компотик, кстати, был, — вспомнил Витька.

— Фу, — скривила мордашку Ликуся. — Наверное, его невозможно пить.

— Ну почему?..

— Он же больничный, — брезгливо протянула девочка.

— Не всё там так кошмарно, — вздохнул Виктор.

Ребята вышли на тихую чистую улочку. По обеим сторонам белые многоэтажки упирались крышами в тяжёлое зимнее серо-синее небо. Две мамочки, гуляющие с выводком на детской площадке, с опаской покосились на Витьку с компанией. Дом был новым и ещё не полностью заселённым, поэтому всяк знал соседа в лицо.