В трубке послышался недовольный заспанный голос.

Потом пара стандартных фраз и… отказ. «Нет, Вить, прости. Я сегодня не могу. Маме надо помочь. Если бы ты вчера сказал, а то так, с бухты-барахты…»

Парень сник, но с маленькой толикой надежды в голосе всё же добавил:

— Завтра вечером я возвращаюсь в больницу. Мы, значит, больше не увидимся?..

— Увидимся, — немного подумав, выдохнула Лика. — Я завтра приду.

До завтра Витёк еле дожил. Всякое действие или беседа стали даваться ему с трудом, не хотелось ни веселиться, ни играть с братиком. Даже любимое занятие — ничегонеделание — было в тягость. Вопрос, почему она так себя ведет, не давал покоя.

Не зная, куда деться от тоски, он позвонил Инге и проболтал с ней больше часа. А потом подумал, что не так уж и плохо то, что он ещё ненадолго вернется в больницу. Они найдут, чем себя там развлечь, опять полезут на крышу… Ночью, к примеру. То-то будет экстрим! Самый натуральный причём, а не такой, как раньше, под мухой.

Мать тщетно пыталась развеселить парня, отец старался не напоминать о скором конце домашних «каникул».

Катя, подбадривая, обещала как можно скорее разобраться с визой. А Стив зазывал играть в машинки… Но никто не мог повлиять на Виктора так, как Лика, которая должна была расставить всё по местам.

Лика-Лика-Лика. Он не спал ночь и не находил себе места всё утро. Днём совсем расклеился. Беспокойно подходил к окну, вглядывался вдаль. Вздрагивал всякий раз, когда на улице появлялись прохожие. И опять сникал, когда вместо любимой видел соседку бабу Тоню. Звонок в двери — как атомный взрыв, какое-то несчастное мгновение, а голове уже раскардаж. Пригладив торчащий хохолок, он выпрямился и отворил двери.

— Привет, — девушка улыбалась во весь рот. Ровные белые зубы почти сияли, как в рекламе зубной пасты. На плечи спадали длинные рыжие кудри.

— Привет. Проходи. — Виктор учтиво отошёл, пропуская девушку в дом.

— Да нет. Мне нравится ваш палисадник, пошли там прогуляемся.

— Как угодно, — глупо улыбаясь, согласился Витька и, в спешке натянув куртку, вышел с Ликой на крыльцо.

— Ты чем-то расстроена? — спросил парень, не зная, с чего начать.

— Нет. С какого перепугу?

— Да мне так показалось, — протянул Виктор, и ребята, обогнув дом, присели на старый пенёк, стоящий украшения ради посреди небольшого Витькиного палисадника.

— Нет, — девушка игриво улыбнулась, и ее губы вытянулись в ошеломляющую жемчужную улыбку.

— Точно?

— Конечно! Не тупи, — пролепетала она, распахнув огненные глаза-вишенки с длинными-длинными ресницами.

Виктор не мог больше ждать, затягивать разговор. Отдалилась ли она от него за время, которое он провёл в больнице, или нет?! Был только один способ проверить. Парень обхватил её тело и коснулся губами щеки.

У девушки в кармане затрещал сотовый.

— Алло! — нервно каркнула она в трубку, отворачивая лицо от Виктора. — Да… Занята… Это не может подождать?.. Нет, не думай ничего такого… Хорошо. Ладно… Где ты будешь? Приеду.

Витя боязливо и опасливо уставился ей в глаза. Неужели пора? Неужели уйдёт? Почему она стала так безразлична? Почему ведет себя так, будто он ей почти никто?

— Папе надо помочь, — виновато произнесла девушка. — Ты же знаешь, у него сердце.

— А у меня сердца нет… — буркнул Виктор и отвернулся.

Над ухом голыми ветками подрагивал молодой орех. Было ли правильным её так просто отпустить? Или нужно было задержать силой, потребовать объяснений. Нет, глупо.

— Как ты можешь, Вить! Это разные вещи, — с некоторой обидой в голосе ответила ему Лика. — Я должна.

— Тогда пока, — парень встал, глядя вниз. — Когда теперь увидимся?

— Надеюсь, что скоро.

Её пышная фигура и развевающиеся рыжие волосы легко и красиво поплыли по мокрой тропинке к выходу.

Витька стоял и смотрел вслед. Он так долго ждал её, а теперь всё закончилось. Быстро. Скомканно. Скрипнула калитка, и девушка, стуча каблучками, помчалась по серой улице вниз к автобусной остановке.

Дома Витиных бед и смятения точно никто не замечал.

— Ты всё собрал в больницу? — повторяла мать, зная его хроническую рассеянность.

— Всё… — лениво отзывался парень.

— Еду брать будешь с собой? — беспокоился Александр Игоревич.

— Да…

— Стив! — орала Катя. — Собери игрушки. Сейчас едем провожать Витю!

— В последний путь… — промычал недовольно парень.

— Сплюнь, дурак! — Вера Олеговна отвесила сыну бравый подзатыльник.

— Ай! — взвизгнул он. — Шуток не понимаете.

Послышался шум мотора. Высунувшись из окна серой «Лады» отец кричал:

— Давайте быстрее!

— Витя, взял сумку? — снова беспокоилась мать.