Когда я замолкла, служитель Ишты встал вровень со мной, призвав к тишине. И только он приготовился объявить о том, что королева отказывается от власти в пользу супруга, как я поинтересовалась, где Большая королевская печать.

– У регента, полагаю, - удивлённо ответил настоятель.

– По закону она обязана храниться у монарха. К моменту возвращения во дворец я желаю видеть её в своём кабинете, тиары.

Настоятель захлопал ртом, словно рыба, лорд Аксос смотрел так, будто впервые видел, а я, отчаянно сохраняя мнимое спокойствие, опустилась на трон.

– Что происходит, Исория?
– придя в себя, зашипел на ухо регент.

– Ничего, всего лишь передача королевских регалий.

Не дав лорду Аксосу ответить, я движением руки привлекла к себе внимание и обратилась к присутствующим с заявлением, суть которого сводилась к тому, что мой супруг становится принцем-консортом.

Тиары зашептались: они ожидали иного. Что ж, если вы посадили меня на трон, то разрешили властвовать над собой.

На лбу выступили бисеринки пота. Я едва не падала в обморок, но усилием воли хранила царственную осанку.

Запели певчие, славя род Фавелов.

Лорд Аксос скрежетал зубами, но момент был упущен, ход церемонии уже не изменить.

Во время праздничного приёма лорд Аксос вёл себя подозрительно спокойно: вместе с остальными славил новую королеву, то есть меня, сдержано улыбался, будто в храме ничего не произошло. Возможно, его сдерживало присутствие иноземных гостей, возможно, он не желал публичного скандала. Но я не обольщалась, понимая, что смелый поступок выйдет мне боком.

Скорей бы заседание Совета, скорей бы развод! Только все заседавшие в нём тиары на стороне консорта: иные добровольно, иные принудительно, под страхом наказания. Состав он перетасовал знатно, когда только готовился объявить меня наследницей.

Лорд Аксос в очередной раз наполнил кубок и встал, чтобы провозгласить тост. Тяжёлый взгляд прикован ко мне - первое открытое проявление эмоций за весь вечер.

Багрянец вина на мгновенье показался кровью.

Вздрогнула и отогнала от себя пугающую ассоциацию, хотя супруг сейчас представлял не меньшую опасность, нежели Салаир Ольдешарр.

– Выпьем за её величество королеву Исорию, за то, чтобы корона не оказалась тяжела для её головы. Увы, история знает много примеров, когда царственный венец падал на пол. Помолимся же Иште, чтобы этого не случилось.

Я поняла намёк: либо вернусь под крыло лорда Аксоса, либо погибну.

Супруг осушил кубок до дна, я же слегка пригубила свой и, сославшись на головную боль, изъявила желание удалиться. К счастью, коронация не обязывала монарха к танцам - их черёд настанет потом, сейчас же мне полагалось сидеть во главе стола и свысока взирать на подданных и гостей.

– Вас проводить, ваше величество?
– любезно предложил лорд Аксос, опередив меня, поднявшись со своего места.

Формальное обращение сказало больше любых других слов.

Стало жарко и холодно одновременно, а внутри всё сжалось. Я ощущала угрозу, разлитую в воздухе, и мучительно пыталась её избежать.

Лорд Аксос отрезал пути к отступлению, склонившись в низком поклоне.

Сглотнув, подала мужу руку и пожелала удачного времяпрепровождения гостям.

Ладони вспотели, а во рту, наоборот, пересохло.

Медленно, торжественно, мы покинули зал. Благодарение Иште, мантию с меня сняли вскоре по приезду из храма, но шлейф платья требовал наличия кого-то, кто бы нёс его. То есть пажей.

– Вы до сих пор не расстались с короной, - усмехнулся лорд Аксос.
– Боитесь, что кто-то отберёт?

– Разве мои сомнения не напрасны?
– собрав последние крупицы храбрости, ответила я.

Супруг промолчал, не желая развивать скользкую тему при свидетелях.

За тяжёлыми дверьми парадного зала ко мне подошёл Распорядитель двора с просьбой передать ему королевские регалии. Кивнула, сняла и положила корону на услужливо подставленную бархатную подушку. Её отнесут в сокровищницу, ключ от которой отныне висит у меня на шее. Скипетр отправился туда сразу после речи с дворцового балкона.

Лорд Аксос не пустил пажей в личные покои. Цыкнул - и они растворились в свете факелов.

Я съёжилась, предчувствуя бурю. Инстинктивно сделала шаг к застывшему в карауле солдату - хотя бы при нём супруг смолчит.

– Устали?
– Сколько лживого участия в голосе!

Кивнула, непроизвольно расстегнув пуговку на жёстком, давящем воротнике. Он, как и корсет, мучил меня эти долгие девятнадцать часов - столько, сколько длилось одевание, причёсывание, церемония и приём.

Лорд Аксос заметил моё движение, но промолчал.