— Ты рехнулась?

Гвин прижала два пальца к его губам и почувствовала, как предательские слезы заполняют ее глаза.

— Наверное. Но дело не в этом. Дело в том, что… Я не могу согласиться, если из-за этого потеряю тебя. Может быть, есть другой выход. Может быть, я смогу… Ну не знаю. Работать в школе, например.

Алек нежно вытер слезинку на ее щеке.

— Любовь моя, — сказал он, качая головой. — Ты хочешь отказаться от этой роли, чтобы быть со мной?

Она шмыгнула носом.

— А с кем же еще?

— Я не могу позволить тебе этого…

— Не смей демонстрировать мне свое благородство!

— Черт, Гвин, ты можешь помолчать тридцать секунд?

— Почему бы вам обоим не помолчать? — крикнул им кто-то, проходя мимо. — Поцелуй ее, вот и все!

— Да, — сказала Гвин, — поцелуй меня.

Он с такой силой прижался к ее губам, что их зубы стукнулись. Она смутно услышала всплеск аплодисментов. Когда Алек оторвался от ее рта, голова у нее приятно кружилась.

Она подождала, когда смолкнет эхо следующего объявления, и спросила:

— Что ты говорил?

— Я говорил, что хочу, чтобы ты играла эту роль. Нет, тебе говорить не позволено. — Он снова легко поцеловал ее в губы. — Сегодня мы поедем к твоей подруге — она уже знает об этом, а завтра я помогу тебе найти квартиру. — Он помолчал. — Желательно такую, где бы уместился миллион книг и толстая кошка.

— Что-что?

Алек облизнул губы.

— Может быть, это безумие… Но теперь я уверен: если мы захотим, то сможем решить нашу проблему. Найти компромисс. Даже если мы не сможем быть вместе все время… — Он сильнее сжал ее плечи. — Ты нужна мне. Никто и никогда не был нужен мне так, как ты. И я наконец понял, что пусть лучше мы будем вместе часть времени, чем не будем совсем. Я не могу все бросить и переехать сюда до конца учебного года, но буду приезжать сюда каждые выходные и на каникулы — или на каникулы ты приедешь в Нью-Гемпшир, это на твое усмотрение. Но как только в школе найдут учителя на мое место, я полностью переберусь сюда. Почему ты так на меня смотришь?

— Ты хочешь, чтобы мы жили вместе?

В его глазах заплясали озорные огоньки.

— Насколько я знаю, супружеские пары именно так и поступают.

Прошла секунда. Потом она изумленно раскрыла рот.

— Супружеские?

— В радости и горе, в болезни и здоровье — у меня уже есть в этом некоторый опыт, — с улыбкой сказал он.

— И ты хочешь жениться на мне?

— Если ты согласна.

— Но… но… А Поппи? А твоя работа? О Боже, ты просишь меня выйти за тебя замуж, да?

— Могу я внести предложение? — спросил он, смеясь.

Она подняла руку к виску и закрыла глаза.

— Пожалуйста. Говори.

— Давай, ты сначала скажешь «да», а потом мы обсудим детали, хорошо?

Гвин открыла глаза. Посмотрела в глаза ему. И широко-широко улыбнулась:

— Ты не сможешь потом сослаться на временное помешательство, запомни.

— Временное? — со смехом передразнил он.

— Ну, хорошо, тогда… — Гвин сделала глубокий вдох. — Да. — Она рассмеялась и обвила его руками за талию. — Да, Алек Уэйнрайт! Да, да, да, да, да!

Он крепко поцеловал ее, прижав к груди с такой силой, что она едва не задохнулась.

— Но ты должна мне кое-что пообещать.

— Если ты не потребуешь от меня готовить гостям завтрак к семи утра, то говори.

Алек негромко рассмеялся.

— Нет, никаких ранних завтраков. — Его лицо вдруг стало настолько серьезным, что Гвин слегка обеспокоилась. — Ты должна пообещать мне, что всегда будешь чуть-чуть выбивать меня из равновесия, никогда не перестанешь удивлять меня и не дашь мне скучать.

Лицо Гвин тоже приняло серьезное выражение. На пару секунд. Потом она улыбнулась.

— Постараюсь. А ты взамен…

— Что взамен?

— А ты пообещаешь ловить меня всякий раз, когда я буду падать, и не давать мне уходить слишком далеко от реальности. — Она коснулась его лица, того лица, которое полюбила еще девчонкой. — И защищать меня.

— Идет, — сказал он, пытаясь перекричать вокзальный громкоговоритель.

Гвин не была уверена, что он произнес именно это слово, но это было не важно. Его улыбки было вполне достаточно.

Как было всегда. Как всегда будет.

День Благодарения, четыре года спустя

— Ты отлично выглядишь, девочка! Давай, заходи! — Лави со смехом втащила Гвин в дом и обняла ее. — Эй, да ты наконец начала набирать вес?

Алек, вошедший следом за ними, усмехнулся.

— Я научился готовить. Гвин буквально объедается моим феттучине-аль-фредо.

— Феттучине? — смеясь переспросила Лави. — Моя кухня в полном вашем распоряжении, мистер.