И я показал. Жидкий огонь, разящие молнии, незримые давящие жернова – не самое губительное, но самое зрелищное из своего арсенала.

Народ пораскрывал рты и попадал окарачь. Однако стоило мне закончить, как все завопили в один голос:

– Хозяин! Нивен досточтимый! Во имя Ракота Вседержителя да Хедина Милостивца, сжалься над нами, сирыми, прими Саату с Эльстаном!

Нивен в упор смотрел на меня – и я читал в его душе, словно в открытой книге. Ежели этого чужака не принять – народ и взбунтоваться может. И без того истомлены сверх всякой меры. А если примешь – так люди его больше, чем тебя, слушаться станут. Власть чужак сразу загребет! И неведомо, что хуже...

– Грхм! – Нивен прочистил горло. – Сказано: просящего не оттолкни. Но сказано также: уложенья да обычаев не отринывай. Что обычай велит с неверной женой сделать, коя от мужа сбежала? – Он обвел взглядом двор.

– Заголить, розгами посечь и обратно мужу отослать, – хмуро произнес какой-то бородач.

– Так! Слышали все? Посечь и мужу отослать! А он еще ее по-свойски приголубить должен. Полюбовнику-то ничего – удаль молодцу не в укор, – а вот жене каково? Слышала, Саата? Как же мне тебя принять? Не отец ведь я тебе.

Люди во дворе неодобрительно загудели, но Нивен и бровью не повел.

– Не губи, хозяин! – У Сааты задрожали губы, она сделала движение, точно собираясь бухнуться на колени, я насилу успел подхватить ее.

– Ну, сердце у меня тоже есть, и не каменное, – провозгласил Нивен. – Клянитесь оба служить мне верно, и тогда приму я вас. Но ежели увижу, что нет хутору от вас проку, то не взыщи, Саата, отправлю тебя назад к мужу... Сечь-то, вестимо, не стану – не зверь же я! – но отправить отправлю. Понял ли ты, Эльстан-чародей? – обратился он ко мне.

– Понял, почтенный Нивен, – легко ответил я. Да и трудненько было б не понять. Я бы мог, конечно, пригрозить этой хитрой лисе, но зачем? Саате с малышкой покой нужен, а не всеобщая ненависть...

– Ну, заходите, заходите, чего встали? – Нивен изобразил дружелюбную ухмылку. – Сейчас вам горницу вашу покажут...

Интерлюдия

ЛЁТ ВРЕМЕНИ

Взялся за гуж – не говори, что своя рубашка ближе к телу. Небольшое, но лихое и крепко спаянное войско Аргниста уверенно шло вдоль Рыцарского Рубежа и росло с каждым днем. Здесь, на самом краю Орденских владений, жил не столь робкий, как в иных областях, народ, и крестьянские сыновья десяток за десятком, сотня за сотней вливались в ряды повстанцев. Слухи о пленении верхушки командоров разнеслись далеко окрест, сея панику в высоких цитаделях и надежду в убогих хижинах.

Несмотря на первые успехи – несколько мелких орденских отрядов, состоявших из ополченцев, в полном составе перешли на сторону восставших, и отцы-

командоры принуждены были разоружить ненадежные полки, что уменьшило силы Ордена Звезды самое меньшее вдвое, – Аргнист оставался мрачен. Все-таки он не зря служил в гвардии. У всякой кампании должна быть четкая цель. Взять то-то и то-то, разгромить врага там-то и там-то, после чего заключить мир, вытребовав себе такую-то и такую-то контрибуцию или несколько спорных пограничных деревень. А чего добивается он? Быть может, полностью уничтожить Орден? И, как опытный военный, сам отвечал себе – это у тебя, брат-сотник, ни в жисть не выйдет. Потому как одних крепостей придется брать десятка три, в том числе пять первоклассных, – Аргнист побывал в них еще солдатом его галенского величества и отлично помнил мощные стены и бастионы. Да и галенское войско может подойти – с людьми воевать это не с Ордой, тут-то и бароны Фейна не преминут... Воевать же с королевской гвардией Аргнисту решительно не хотелось. Да и люди его едва ли пойдут против вчерашних товарищей... Оставалось только одно – взять Орден на испуг, взять нахрапом и вырвать у его заправил почетный мир.

"Постой, – оспорил он сам себя. – Допустим, ты сделаешь это. Допустим, толстяки-капитулярии подпишут все, что ты от них потребуешь. А потом, когда твое войско неминуемо разойдется? Орден в два счета соберется с силами и отомстит бунтовщикам так, что содрогнется сама Орда".

Аргнист обхватил голову руками и закусил губу. Думай, сотник, думай! Крепко думай! Если не придумаешь, грош тебе цена. Люди за тобой идут – значит, должен.

За пологом походного шатра раздалось деликатное покашливание. Гертер, командир панцирников. Га-ленский, из благородных, то сразу видно.

– Отец-командир, мои люди не хотят идти дальше, – без долгих предисловий начал он. – Орден Га-ленскому королевству не враг. Мы шли воевать с Ордой – и честно воевали. Когда эти надменные ко-

мандоры заявились в лагерь, ты ответил им как должно. Но воевать... Мы хотим уйти. С деревенщиной нам не по пути, отец-командир...

– Так ведь я тоже деревенщина, Гертер, – спокойно ответил Аргнист. – Однако раньше тебя это не волновало...

Командир кольчужных всадников опустил голову. Удар попал точно в цель.

– И ты прекрасно знаешь, как любят местные жители Орден. Поднялись при первой возможности! И ты также знаешь, что с ними сделают, если я сейчас распушу армию и сам тоже отправлюсь к себе домой Я тебя, конечно, не держу. Ходят слухи, что король вернулся...

– Но что же нам, убивать рыцарей?! – не выдержал Гертер.

– Нам – придется. А тебе – нет. Ты ж домой уходишь...

Молодой сотник покраснел.

– Отец-командир, я Орден люблю не больше твоего. И все же... Восставать против него...