Шрифт:
219
век — в частности, проводящий лечебный сеанс гипноза врач — может всеми этими процессами управлять при помощи чисто психологического фактора — произносимых им слов внушения. Как же так? Откуда у психологического фактора столь явно проявляющая себя сила?
И что всего непонятнее: такое управление наиболее действенным оказывается тогда, когда оно направлено на человека, погруженного на какое-то время в бессознательное состояние, как это и происходит на стадии глубокого гипноза. Слово ведь обращено к сознанию человека. Почему же словесное внушение столь мощно действует на психику глубокозагипнотизированного? Можно ли найти ответ на эти издавна волнующие не только психотерапевтов, но и всех любознательных людей вопросы?
Бессознательное... Упомянув об этой стороне человеческой психики, мы оказываемся перед необходимостью познакомить читателя хотя бы в краткой (и по возможности доступной) форме с одной из самых сложных проблем современного знания, в разрешении которой заинтересованы сегодня, как никогда ранее представители многих его отраслей — физиологи и психологи, философы и кибернетики, филологи и математики, но более всех — психотерапевты. После бурных дебатов и обсуждений этой проблемы, прошедших в последние годы, было признано: без раскрытия, без учета хотя бы самых общих основ неосознаваемой психической деятельности человека сколько-нибудь полного понимания закономерностей его психики и поведения достичь не удастся. Психотерапевты в числе первых столкнулись с насущной необходимостью и вместе с тем с огромными трудностями понимания бессознательного. Нам здесь необходимо несколько подробнее поговорить об уже пройденном в познании этой проблемы пути для того, чтобы стали ясны дальнейшие шаги науки к новому ' пониманию гипноза как явления, связанного с проблемой бессознательного в тесный, неразрывный узел.
Первым крупным ученым, направившим все свои усилия на изучение роли бессознательного в психике здоровых и страдающих невротическими расстройствами людей, его природы и психологических механизмов, его влияния, был австрийский невропатолог и психотерапевт Зигмунд Фрейд. Тема эта приковала его внимание, когда был он еще совсем молодым, только начинающим свою врачебную деятельность, специалистом. Это были 90-е годы прошлого века. Время, отме-
220
Зигмунд Фрейд (1856—1939)
ченное быстрым развитием промышленности, ускорением темпа жизни, резким обострением социальных конфликтов. Очень похоже на то, что можно наблюдать в большей части мира и сегодня. Только в ту пору специалисты писали «Наш нервный век» (название вышедшей в те годы научно-популярной брошюры известного немецкого психиатра Крафт-Эбинга), а сегодня уже не только специалисты, но и любой человек заметит — «век стресса». Тогда пугались скорости, развиваемой паровозом, мы перестали удивляться космическим скоростям. Однако и по тем временам трудности жизни и требования, которые предъявляла она к нервной системе человека, казались ничуть не меньшими. Нервные срывы, всевозможные невротические расстройства, возникавшие у тех, для которых эти требования оказывались непосильными, стали встречаться в практике врачей все чаще и чаще. Больные, страдающие неврозами, буквально осаждали психиатров и невропатологов. Не найдя помощи у одного врача, они шли к другому, теряя по мере странствий веру в возможность излечения.
Не иссякал поток больных и у дверей врачебного кабинета Фрейда. Добросовестный специалист, искренне желавший оказывать своим больным действенную помощь, он был крайне неудовлетворен применявшимися тогда в лечении неврозов средствами — лекарства, дието-, гидро- и электротерапия мало, а то и вовсе не помогали. Фрейд хорошо понимал:чтобылечить бо
лезнь— надо хорошо знать ее причины. А природа неврозов была тогда загадкой. Органических, внешне видимых или улавливаемых приборами изменений в нервной системе обнаружить не удается, а тягостное заболевание меж тем проявляет себя и в телесных симптомах и в мучительных переживаниях. С какими только жалобами не приходят больные—на постоянную бессонницу и неутихающие головные боли, на непомерную раздражительность и страх перед закрытыми помещениями, на потерю голоса и невозможность встать на ноги. Болезни налицо—где же причина, как она действует? В чем суть этих заболеваний? Но, как писал Фрейд в автобиографии, «вдали блистало великое имя Шарко». И он добивается командировки во Францию, чтобы послушать его лекции, поработать в Сальпетриере.
Фрейд обучается методам гипнотизации сначала в Париже, затем едет в Нанси. Он принимает развиваемую французскими авторитетами идею о том, что нервно-психический фактор может быть глубоко травмирую
222
щим — то есть вызывать болезнь, но может с успехом и лечить ее.
Воодушевленным возвращается Фрейд в Вену. Он лечит неврозы, стремясь к их более конкретному и глубокому пониманию. Наблюдения говорят ему, что психическая травма вызывает не просто нарушение, характер и сила которого непредсказуемы, а местом развития может явиться любая из частей тела, любой из органов. Нет, он усматривает здесь гораздо более четкую и непосредственную связь: от характера возникшего переживания прямым образом зависит характер болезненного симптома.
Вот некоторые из его наблюдений. У больной при малейшем волнении рот начинает издавать непроизвольный щелкающий звук. Причина — дважды на протяжении жизни встретились ситуации, когда необходимо было соблюсти полнейшую тишину, и именно в эти моменты у нее возникало непроизвольное щелканье. Другая больная страдает странной водобоязнью — она страдает от жажды, но не может заставить себя прикоснуться губами к стакану с водой. Только специальным исследованием по методу психоанализа (о нем несколько подробнее мы еще скажем) удается установить, что причина симптома — отвращение, которое испытала когда-то давно эта женщина, увидев, как пьет из стакана воду очень противная на вид собачонка.
Причины, вызвавшие заболевания, могут быть или не осознаны в момент их действия, или забыты, и тем не менее они сохраняют свое действие, травмируя психику.
Несколько удачных случаев, когда устранение заболевания явилось результатом того, что больной сам или с помощью врача осознал давно забытое переживание, навели ученого на мысль, что осознание утерянных следов давно пережитого как конкретных причин возникшего потом заболевания должно стать главным методом лечения неврозов. Задача врача — всеми доступными средствами выявить скрытые переживания пациента.