Это был не Сконд. Вернее, не средняя его часть, где находилась Вард-ад-Дунья. Сосны вперемешку с елями, густая, по колено, трава, что пробивалась сквозь талый снег… Юг. Поздняя осень.

– Я так подумал, что желательно доставить тебя прямо к месту, – кашлянув, пояснил мне мой новый друг. – Они же, та великолепная семерка, почему-то сильно торопились…

– Вестфольд, – тихо ответил я, – Граница с Вестфольдом, верно?

– Уже та сторона границы, – ответил он. – Чтобы с таможней не связываться, они уж такие лиходеи! Конечно, прятку здешнюю скондцы соорудили. Над взлетной полосой маскировка из сетки с ветвями.

– Погоди… – я никак не мог сообразить.

– Никто ничего… хм… не отменял. Просто потому, что возмещать ущерб придется хоть так, хоть этак. Но ведь тут у тебя неподалеку дом. Вольный Дом. Стоит, как думаешь, поглядеть, как там и что?

Я улыбнулся.

– Стоит. И ведь мой Торстенгаль по-прежнему со мной, верно?

– И твоя красно-черная мантия, – ответил он.

Тут я сообразил кое-что.

– Филипп, – поспешно сказал я, стягивая с пальца свой опал. – Кажется у вас ало-черный камень-арлекин считается несчастливым, но больше у меня ничего нет. И лучше тоже. Возьми и расколдуй его, ладно?

И протянул ему кольцо на раскрытой ладони.

Он подошел и взял с улыбкой. Помахал рукой:

– Прощай, дружище. Не поминай лихом. И отойди подальше отсюда, а то ветром сдует.

Так Палач остался один на один с его Мечом…

Когда волна бурного воздуха прошла по фальшивому коридору из конца в конец, местами срывая покрытие, а потом упала наземь, я освободил меч из перевязи, опустил наземь и сказал:

– Торригаль, Стелламарис, выходите. Ни разу не видел, как вы это делаете.

Ну, и не произошло ничего такого особенного. Наверное, я уже своё отбоялся…

Клинок с двумя лицами выскользнул из ножен и начал как бы дымиться розовато-серым туманом. Его пряди завились друг о друга, точно в женской косе, к ним приплелась куда более пестрая и плотная – от одежды меча. Затем вся эта подвижная струящаяся взвесь разошлась на обе стороны – и вдруг рядом со мной встали они.

Торригаль и его медная ведьма. В одежде вестфольдских горожан среднего достатка: камзол, башмаки и штаны с буфами, пышная белая блуза, корсаж с плечиками, юбка с оборками, полусапожки на каблучке. Никаких боевых браслетов. Зато две почти одинаковых широкополых шляпы – скрыть лицо от чужих глаз и от щедрого осеннего солнца.

– Здравствуй, малыш, – сказал этот по виду тридцатипятилетний мужчина мне, без малого на шестом десятке. – Я, признаться, скучал без тебя все те долгие рутенские столетия.

– Как так?

Ага, очень умный отзыв.

– Меня выбросило в рутенское время, приблизительно соответствующее здешнему. Средние века… Ну, это их потом так назвали. Пришлось догонять. Прошивать, так сказать, собой рутенское пространство вплоть до Новейшего времени включительно, а уже оттуда идти к твоему Вробургу.

– Ты бы не мог попроще, а?

– Да тебе этого и не надобно. Главное, был я с тобой в разлуке, находились мы от тебя в некотором отдалении и заточении, а теперь трое снова вместе, и накрепко. Ненадолго, по правде сказать.

Стелла улыбнулась ему и взяла за руку:

– Пифий. Прорицатель Тиресий московского разлива. Да плюнь на него, мейстер. Вольный Дом твой тут рядом – пошли-ка туда не торопясь и пешком. Лес кругом, прелыми грибами пахнет, шишки оземь стукаются, белочки на дорогу выскакивают…

И мы пошли.

– Как же я им на глаза покажусь, – спросил я, внезапно поняв, что ничего ровным счетом не знаю: кто остался, кто нет и не живут ли в моем родовом гнезде совершенно другие люди. – И что скажу?

– Положись на меня, – кратко посоветовал Торригаль.

Тут невдалеке деревья разошлись в стороны и открыли поляну.

Наш старый дом казался совсем таким же, только забор был новый, на кирпичном фундаменте, из кирпичных же столбов с деревянными решетками между ними. Дуб вымахал ввысь, и из его побуревшей листвы спускались качели, свежевыкрашенные и на новых веревках. Внутри, рядом с фамильным древом, суетились низкорослые люди в теплых одежках, ярких даже на фоне осенней листвы.

Дети. Множество детей всех возрастов…

Мы подошли к приоткрытой калитке, и Торригаль помахал кому-то рукой. Подошла женщина средних лет, приятная с лица.

– Госпожа, мы хотели повидать мейстера Лойто, если он дома.

– Дома, отдыхает, – ответила она с интонацией одновременно спокойной и любезной. – Как ему сказать – вы по делу от магистрата или сами по себе?

– Сами по себе. Путешественники из дальних краев.

Однако Лойто уже сам поспешал навстречу из дома – коренастый гигант, весь обвешанный детворой, что прилипла к нему по пути.