Эта история была подана мне дней десять назад со вкусностями и приправой в виде пикантных деталей — с кем, как часто и как давно развлекался Лидин не-благоверный. Лидочка при этом улыбалась и сыпала шутками почти после каждого слова. И потому заподозрить ее в глубоких чувствах к помешанному на сексе козлу можно было только после пары бутылок. Водки. То есть — спьяну, на голодный желудок и не имея больше других версий в запасе. Любовь от моей подруги была далека точно так же, как и от меня.

Так что же скрывает Лида?

Я почти решилась задать свой вопрос в третий раз, но в этот момент ровным будничным тоном, будто речь шла о банальном прогнозе погоды, Лида сообшила мне свою новость дня и снова спокойно вернулась к полупустому бокалу с французским сладким.

— У меня шестая неделя, — сказала она, и первые пару секунд я не находила слов, чтобы что-то ответить ей. От мыслей о ребенке и о том, что неизбежно захочет сделать Лидуся, меня вдруг прощиб ледяной пот.

— Это же… хорошо? — осторожно спросила, чувствуя, как заныла старая рана, так и не зажившая до конца.

— Хорошо, что я залетела? — Лида откинула с плеч длинные пряди. В отличие от меня она не стала обрезать свое метровое украшение. Гордость и достояние всей ее жизни.

— Считаешь, что плохо? — я лезла в слишком глубокие дебри, по нашей молчаливой договоренности с Лидусей мне не стоило этого делать прямо сейчас. Но ребенок… это было важнее, чем все, что мы когда-нибудь обсуждали с подругой. Пусть я была пристрастной и субъективной, но я не могла не задать свой вопрос.

— А что хорошего в залете от похотливого павиана? Я на хрен Артему со своим пузиком не сдалась. И он мне тоже ни к черту не нужен.

— Но почему тогда вы не предохранялись?

Лида брезгливо поморщилась.

— Этот козел обещал, что мы только***. И през не одел. А потом пока я кончала, он пристроился ниже. С*** Я промолчала, не желая вдаваться в рассуждении о гигиеничности и комфортности анального секса. Чем думал Артем в тот момент, я тоже не стала гадать. И так ясно, что о проблемах с залетом должна заботиться дама. Но почему же Лида не приняла таблетки после того уже как? Марвелон, постинор, эскапел — и это только то, что есть в моей домашней аптечке. Но Лида…

— Мы были на даче, в лесу и с бодуна, — подруга хмыкнула, откликнувшись на мой невысказанный вопрос. — В аптеку ехать жутко ломало. Ну, я как могла почистила…перья и решила, что обойдется. А потом эта история с интернетом.

Последняя часть фразы была почти не слышна. 'Стало не до задержки', — пробормотала Лида, и я вздохнула в унисон с ней.

— И что ты собираешься делать? — я уже догадывалась о том, каким будет Лидин ответ. Но не хотела верить в то, что подруга так просто решилась убить своего ребенка.

— А какие у меня варианты?! — в глазах Лиды на мгновение мелькнула злость. Мой дурацкий вопрос, по ее мнению, был неуместен.

О, да. Кто я такая, чтобы учить других жить? Но откуда Лидочка может знать, что мысли о неродившемся сыне до сих пор не дают мне спать ночами?

— Ты могла бы поговорить… с мамой, — я сделала еще одну… последнюю… попытку повлиять на подругу. Быть может, общение с родителями, их совет и поддержка могли бы что-то изменить в решении Лиды.

— Это не ее дело, — Лидочка отодвинула пустую тарелку и поднялась из-за стола, чтобы налить себе чай. — Зачем впутывать в эту историю кого-то еще? Или ты думаешь, моей семье будут нужны проблемы?

На этот счет мое мнение не было так однозначно. Да, в моих отношениях с мамой тоже не все было гладко. Последние года два мы ругались почти каждый раз, когда находили время для телефонного разговора. Я не могла заставить себя выдавить что-то, кроме дежурного и набившего оскомину 'У меня все хорошо'. Я твердо верила в то, что о своих заморочках и сложностях с мамой общаться не стоит. И да, я бы первой сказала, что моя жизнь больше не ее дело. Но…

Мой случай — это только мой случай. И отношения с родителями у Лиды не в пример лучше моих. Ее семья — в Электростали, мама, папа, бабушки, дедушки и старшая сестра, шесть назад переехавшая в Питер к мужу. Лида созванивалась с сестренкой почти каждый день, а на выходных два раза в месяц навещала близких.

— Если они любят тебя, значит, будут нужны. Твои проблемы это и…

— А, ерунда, — Лида резко меня перебила. — Это просто слова.

— А на деле?

— А на деле… — Лидочка вернулась за стол. — Мама опять раскричится о том, какая я дура. Пусть она с радостью бросится мне помогать, но после ее нотаций. Ксюш, пойми, я себя уважать перестану. Я не могу. Мне нельзя возвращаться обратно. Ты себе представляешь, что там начнется, когда я явлюсь со своим животом?

Я представляла. Из прошлых рассказов Лиды все было примерно ясно.