Бэлла внимала. Она снисходительно улыбалась, чуть наклонив изящную головку, и трогала наманикюренным пальчиком тройное плетение. Сколько-то евро на единицу шелковисто-матовой поверхности.

– ...И, вы знаете, здесь не бывает затяжек!

– Что вы говорите? – осмелела от такой наглости Бэлла.

– А это что? – проявила бдительность Люся.

– Но... это ведь образцы, – ретировалась продавщица.

На Бэллу никак не повлияло «разоблачение», грозившее чулочным магнатам.

Она знает теперь, как дотянуться до Стасика. Она все придумала. Она свяжет все чулки и колготки разной степени поношенности, даже те, которые совсем без затяжек. Поэтому ей нужны новые. Много новых. И желательно дорогих. Так что эти – то, что надо!

У салона колгот обозначились недурные перспективы.

Она бросит ему эту нить Ариадны тройного плетения прямо в оркестровую яму, где он, вероятно, и спит. Она укажет ему путь домой. Кружева на латексе завяжутся очень крепко. Лайкра еще добавит прочности.

– А они прочные? – спросила Бэлла.

Удивительно. Ход ее мыслей абсолютно совпал с окружающей Бэллу действительностью.

– Очень прочные! – оживилась «действительность» и продолжала показывать товар лицом. – Вот, посмотрите, здесь усилена пятка и носочек!..

– М-мм... да-да, – оценивающе промычала Люся и очень своевременно бросила взгляд на Белку. Она не ожидала от нее такого «погружения». Белку надо было вытаскивать из трясины – засосало. И вот-вот у нее выманят пять золотых, как у Буратино. И тогда из «концертного» на ней будут только чулочки. Интересно, а Финкельштейн возражать не будет?

Люся отодвинула от Бэллы стопочку завлекательно-шуршащих упаковок с полиамидно-эластановым богатством, подхватила Белку под руку и двинулась к выходу.

Хватит тут колготиться!

– Мы зайдем к вам попозже! – пообещала Люся.

Люся выволокла Бэллу на улицу. Бэллка не очень сопротивлялась. Она почти не заметила перемены декораций.

...А потом они вместе распутают все узлы. Какое чудное слово – «вместе»...

Попрощаться со Стасечкой было три возможности, одна реалистичнее другой.

Возможность первая была легка, как воздушный шарик, проста в исполнении, как последняя выплата супружеского долга, и ненавязчива, как, собственно, сам предмет... Предмет или реквизит, кому как больше нравится, продается в секс-шопе по сходной цене, функционален и удобен в использовании до неприличия, и, согласитесь, резиновая женщина – она ведь даже меньше, чем контрабас. Резиновая женщина никогда ничего не потребует. Она не будет рыдать в подушку. Она не будет слать вам издевательские эсэмэс-ки. С ней вообще у вас не будет никакой связи, даже сотовой.

Кстати, об эсэмэс-ках. Вторая возможность организовать запоминающееся прощание – это торжественное выбрасывание мобильника в один из портупеевских унитазов. Должны предупредить: способ крайне ненадежный. Не далее как через неделю такой популярной девушке, как Бэлла, взамен подарят еще четыре. И абоне???????сечка» вернется из временного небытия.

Если слить Стасечку не выйдет и вырвать его из собственной запутанной жизни можно только с сердцем, останется всерьез задуматься о включении программы самоликвидации. Здесь уместны все виды наркотических веществ, алкоголя и антидепрессантов в любых взаимных комбинациях. Еще можно прыгнуть с парашютом. Или просто прыгнуть.

Люсе последний способ категорически не нравился. Ни в каких комбинациях. Ей нравились, в отношении Белки, первые два, причем в обратной последовательности. А к вручению Стасику резиновой женщины следовало добавить записку: «Это тебе вместо меня. Бэлла» или короткий спич, типа: «Вы этого достойны. Все лучшее – только для вас. Только у нас». Ну и так далее, в духе рекламного сообщения, только надо все продумать и обосновать концепцию.

К первым двум вполне можно присовокупить маленький показательный романчик с членом творческого коллектива. С одним из членов одного из коллективов. Или даже с главным членом одного из творческих коллективов, где трудится, не покладая рук, наш герой.

Но Бэлла, глупая Бэлла... хотела ещё.

Креативные способности Люси работали на подругу на полную мощность и совершенно без-о-платно. Даже в бесконтактном режиме телефонных переговоров:

– Забудь. Я для тебя загадала. Я для тебя придумала. Будет кто-нибудь другой. Он уже прикупил материи на паруса. Он уже мчится к тебе!

– Я не хочу другого. Я не хочу никого. Я хочу эту сволочь. Я хочу...

– Все. С меня хватит. Я к тебе сейчас приеду, – сказала Люся.

Кто-то умный выяснил, откуда берется обыкновенная домашняя пыль. Восемьдесят процентов пыли – продукт жизнедеятельности самого человека. Вот лежит, к примеру, человек на диване сутками, ничего не делает, даже кота забывает покормить, а пыль образовывается.

А еще один, тоже умный, выявил связь этого загадочного продукта с бесконечным космосом. Просчитал даже: семьдесят процентов пыли в наших домах – из космоса к нам прилетает.

Белка не сильна в арифметике и не знает, отчего, пока она лежит на диване, преимущественно лицом вниз, и ничего ровным счетом не делает, пыли в ее доме становится в полтора раза больше. Прямо-таки на сто пятьдесят процентов. Вообще-то Бэлла пыли терпеть не может. А теперь у нее депрессия. Апатия у нее. Поэтому этой космической благодати по всей квартире все больше и больше собирается.