Шрифт:
— Вы правы. Интересно, какому умнику пришло в голову сэкономить на этом? — проворчал Кеннеди.
— Между прочим, я поднимала данный вопрос, как только приехала, но мне сказали, что это пока терпит. Возможно, смету и впрямь урезали, — сказала Рейли, смущенно потирая лоб. — Я мало что об этом знаю.
Кеннеди захлопнул блокнот и откинулся на спинку стула.
— Итак, что конкретно мы узнали, обсудив это дело со всех сторон?
— То, что наш убийца чрезвычайно дерзкий и нахальный тип. Это для начала, — бросил Крис. — Кроме того, у него имеется личная заинтересованность. Так близко подобраться к…
— Но куда все это может нас привести, Рейли? — осведомился Кеннеди. — Вы у нас эксперт, вы и отвечайте.
Рейли покачалась на стуле, рассеянно провела рукой по волосам и вдруг почувствовала себя бесконечно усталой, вымотанной и не способной к глубоким размышлениям.
— Как говорят у нас в Штатах, это вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов, не так ли?
— Точно, — сказал Кеннеди. — Тогда давайте начнем с более простого. Независимо от того, был ли это наш убийца или его помощник или помощница, зачем преступник вообще пришел сюда? Зачем ему демонстрировать себя, подвергаться риску быть схваченным — ну и так далее?
— А затем, что он наслаждается этой игрой, гордится собой и хочет, чтобы мы об этом знали, — высказал предположение Крис.
— Совершенно верно, — согласилась с ним Рейли. — Он хотел, чтобы у нас не осталось сомнений насчет того, кто это сделал, и чтобы мы думали о нем. Это поднимает его самооценку, позволяет ощутить собственную избранность, исключительность. В самом деле, если о тебе постоянно думают, значит, ты очень важная персона?
— Хотите сказать, что он нуждается в постоянном внимании? Прямо как школьник какой-то, — мрачно уронил Кеннеди.
Крис озадаченно посмотрел на него:
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя нет детей, так что тебе этого не понять. — Он повернулся к Рейли: — А вот вам это известно почти наверняка. Недаром вы так интересуетесь всей этой психологической белибердой.
— Продолжайте.
— Когда дети начинают ходить в школу, учителя говорят родителям, что одним из главных условий их адаптации — потери страха перед школой и прочей чуши — является внимание родителей. Мы постоянно должны втолковывать им, как сильно их любим и как часто о них вспоминаем. — Кеннеди казался слегка смущенным — он крайне редко заводил разговор на столь деликатную и во многом личную тему. — Главное, считают учителя, чтобы дети знали: родители постоянно думают о них. Мы в нашей семье именно так и поступали. Скажем, когда я отвозил своих девчонок в школу, то обязательно напоминал о семейной фотографии, которую всегда ношу в бумажнике. И, что интересно, это срабатывало.
— То есть они чувствовали, что какая-то их часть все время находится с вами? — уточнила Рейли, задумчиво потерев лоб.
— Совершенно верно.
Она посмотрела на него, озабоченно поджав губы:
— Нам просто необходимо проконсультироваться с Дэниелом!
Глава двадцать шестая
Пробудившись от крепкого сна, Рейли опасливо огляделась, ожидая увидеть рядом с постелью капельницу и подтыкающую одеяло медсестру, однако пронзительная трель стоявшего на прикроватной тумбочке телефона мигом вернула ее к реальности.
Она бросила взгляд на часы — стрелки показывали 02:25 — и схватила трубку.
— Привет, Дэниел.
— Рейли? Я что — разбудил вас?
Ей достаточно было услышать его мягкий баритон и мурлычущий виргинский акцент, чтобы совершенно успокоиться.
— Положим. Но это не смертельно.
— Только что вернулся к себе и прослушал ваше сообщение. — Он вздохнул. — Похоже, сегодня у вас выдался нелегкий день. Надеюсь, вы в порядке?
Рейли села на кровати, завернулась в одеяло и отбросила с лица занавешивавшие глаза пряди. Спать ей уже совершенно не хотелось.
— В порядке. И отлично себя чувствую.
Дэниел откашлялся.
— Тон вашего сообщения — весьма информативного, надо сказать, — показался мне суховатым.
Рейли невесело рассмеялась:
— По-вашему, когда я диктовала сообщение, голос у меня должен был прерываться от рыданий?
— В самом деле, вы как? Только честно…
Она некоторое время обдумывала его слова. У нее не нашлось времени хорошенько обдумать и проанализировать происшедшее. Рейли просто приняла это как данность, чтобы иметь возможность работать и жить дальше.
— Я… — Она помолчала. — Полагаю, до сих пор пытаюсь осознать, что все это значит.
Дэниел негромко рассмеялся:
— Классический ответ в стиле Рейли.
— Что вы имеете в виду?
— Я спросил: как вы? Вопрос эмоционального уровня, не правда ли? Вы же ответили, что пытаетесь осознать произошедшее. А это уже уровень интеллектуальный.
Рейли бросила взгляд в окно на клубившиеся в ночном небе черные тучи и продолжила разговор.
— Вовсе не собиралась уклоняться от ответа, Дэниел, — сказала она. — Если угодно, я мучительно пытаюсь понять, что произошло. Оказавшийся в офисе мой фотоальбом, раскрытый на той злополучной фотографии с припиской «Счастливое семейство»… Как прикажете это толковать? Складывается впечатление, что убийца знает меня, знает о Джесс, но как такое возможно? Меня начинает одолевать мысль, что все в этом деле гораздо сложнее и глубже, чем казалось вначале.