Шрифт:
Выйдя из комнаты, она оглядела коридор:
— Расти в уборной? — спросила она.
Вода все еще бежала.
— Да, приводит себя в порядок.
Она кивнула:
— Я так и думала, — потом она посмотрела на меня и сказала: — Я рада, что вы, ребята, пошли со мной. В одиночку я бы, наверное, умерла от страха.
— Ты что, шутишь? Ты же ничего не боишься.
— Я всего боюсь.
— Ну конечно… Ты — самый храбрый человек из всех, кого я знаю.
Она улыбнулась.
— Это ты так думаешь, — затем она посмотрела в сторону ванной.
Дверь по-прежнему была закрыта, бежала вода.
Слегка наклонив голову в сторону, Слим посмотрела мне в глаза.
Ее глаза становились светло-голубыми при свете дня, а в полумраке коридора они приобрели глубокий синий цвет летнего неба на закате. С настойчивостью, беспокойством и надеждой она, казалось, искала что-то в моем взгляде.
Она никогда раньше так не смотрела на меня, и я не понимал, что это значило.
Она хочет, чтобы я ее поцеловал?
Может ли это быть? — гадал я.
Попробуй и узнаешь.
Но, может быть, на самом деле она не этого хотела.
Мы смотрели друг на друга. Вскоре я был уже уверен в том, что она хотела, чтобы я ее поцеловал. Не просто хотела, но ждала этого. Ждала, что я подойду, обниму ее и поцелую в губы.
Я тоже хотел этого. Я стремился к этому. Я жаждал поцеловать ее уже давно, и теперь она практически умоляла меня об этом.
И я не мог сдвинуться с места.
Давай! Вперед! Она же хочет этого!
Я стоял как пень — с той только разницей, что древесина не потеет и не трясется.
Я чувствовал себя даже более испуганным, чем когда мы обыскивали дом, но теперь страх был смешан с желанием и отвращением к самому себе за трусость.
Давай уже!
Пытаясь придумать оправдание своему бездействию, я подумал: «Если я попытаюсь сейчас ее поцеловать, нас может застать Расти».
Вода все еще бежала.
Чего он там так долго возится?
А потом я подумал: «Ну и что, что он увидит, как мы целуемся? Давай уже, иди к ней. Поцелуй ее прежде, чем она передумает…»
Раздался звук смываемой в унитазе воды.
При этом звуке, как будто это был сигнал, Слим отвела глаза. Что бы ни значил ее взгляд, его магия пропала. Уголки ее губ приподнялись в едва заметной улыбке, как будто она говорила: «Ну что же. Возможность упущена. Может, в другой раз».
По крайней мере, я надеюсь, что она имела в виду именно это. А не что-нибудь вроде «Ты, тупой тугодум, ты упустил свой шанс!»
Потом она подняла руку и щелкнула меня по носу, как Расти до того. Только не так сильно. Далеко не так сильно.
Нежно.
И сказала:
— Поможешь мне собрать осколки?
— Конечно.
Мы пошли к спальне ее матери.
Глава 27
Мы только принялись собирать осколки, как Слим сказала:
— Я принесу мусорную корзину.
После чего ушла и вскоре вернулась.
Я кинул полную горсть битого стекла в подставленное ею ведро и увидел изорванный экземпляр «Дракулы» на дне.
— Маме это не понравится, — сказала Слим.
— Она ведь не придет домой до завтра?
— Скорее всего, — слегка нахмурившись, Слим принялась собирать осколки со шкафа.
— А что, если мы все здесь вычистим, — предположил я, — избавимся от запаха и заменим разбитые предметы? Она даже не узнает, что здесь что-то произошло.
— Ты сам поступил бы так же? — спросила Слим.
Я посмотрел на нее снизу вверх.
— Ну, если бы это были вещи твоей матери?
— Наверное.
— Нет, вряд ли, — она невольно улыбнулась. — Ты уж слишком честный. Настоящий бойскаут.
— Ты правда так думаешь?
— Я это знаю.
Мне внезапно стало стыдно за то, что я не соответствую ее представлениям обо мне.
И я порадовался, что она не знает обо мне всего.