— Нет, не шутка, — отрезал тот. — Вы тут живете почти задаром. Будь вы в отеле, вам бы одна постель стоила бы столько, не говоря о еде и выпивке. Кстати, 100 фунтов — это заниженная цифра, должно быть 125. Если кому-то это не нравится, может валить в отель.

Все знали, что взбешенный Кит Ричардс — не тот человек, с которым стоит спорить, и покорно отдали свою наличность.

Мик потерял Бьянку. Он записывал один особенно сложный трек и из-за этого остался в «Нелькоте» на три дня, каждую ночь звоня Бьянке в Париж. На третью ночь она сказала ему, чтобы он прямо сейчас же приезжал или больше не беспокоился.

— Да ладно, — попытался урезонить ее Джаггер, — не глупи. Я тут побуду еще денек или максимум два.

Она бросила трубку, и когда он пытался звонить ей потом, телефон не отвечал. Через пять дней он прилетел в Париж, но ее там не было и никто из ее подруг не знал, где она скрывается. В конце концов она все же вернулась в их многокомнатный номер в уютном, роскошном отеле на левом берегу Сены, который предпочитал сам Оскар Уайльд. Ссора была забыта.

21 октября 1971 года в Бельведерском роддоме в Париже у них родилась дочь. Они назвали ее Джейд — нефрит («Потому что это материал очень ценный и весьма, весьма совершенный», — объяснял Мик). Взволнованный появлением ребенка, он позвонил Киту и сказал, что его не будет в Виллефранше по крайней мере недели три.

— Она такая прелестная, — восторгался он дочерью. — Похожа на маленькую Бьянку и на меня тоже. Думаю, сейчас я мог бы пожить немного тихой жизнью с женой и ребенком. У нас с Бьянкой все так хорошо, что вы не поверите. Мы хотим еще детей. У нас, наверное, будет не меньше четырех.

— А ты говорила, что не пройдет и года, как они разведутся, — сказал Кит Аните.

Шеф-повар проведал, что Анита пыталась посадить его дочь на иглу, и теперь старался испортить жизнь Киту.

— Или платите тридцать тысяч фунтов, или иду в полицию и рассказываю им, как ты держал ее, а Анита насильно вкалывала ей наркотик, — заявил он.

— Пошел ты, — ответил Кит. — Ты уволен.

На следующий день приехала полиция, составляла протоколы, задавала вопросы, упоминала неких корсиканцев, приезжавших в дом.

— Надо сматываться отсюда, причем быстро, — обеспокоился Кит. — Чувствую, они могут повязать нас в любой момент.

Остальные музыканты тоже нервничали, опасаясь налета и обысков. Полиция следила за ними. Было решено, что в ноябре они полетят в Лос-Анджелес готовиться к американским гастролям.

Полиция сильно осложнила жизнь Кита и Аниты. Они были вынуждены оставаться во Франции до конца расследования. Влиятельные адвокаты группы объяснили, что Киту лучше продолжать снимать «Нелькот» за 1000 фунтов в неделю даже во время его отсутствия. Это обеспечит ему возможность возвратиться в страну. В конце концов полиция была вынуждена выпустить «Роллинг Стоунз» из Франции.

Через год Мик, Чарли, Билл и Мик Тэйлор снова приехали на Ривьеру, чтобы опровергнуть обвинение, что они употребляли наркотики в Виллефранше. Кит и Анита отказались, и на их арест были выданы ордера. 17 октября 1973 года, в их отсутствие, они были приговорены к году тюрьмы условно и оштрафованы на 750 фунтов каждый — за то, что устраивали в «Нелькоте» вечеринки, на которых употреблялись наркотики. Киту также запретили въезд на территорию Франции в течение двух лет.

— Слава богу, мы легко отделались, — сказал он, когда адвокаты рассказали ему об исходе дела. — Наконец-то я перестану платить штуку фунтов в неделю за этот поганый дом. Он уже обошелся мне больше чем в сотню кусков — вот сколько я выложил просто ради того, чтобы копы меня не выгнали из страны.

Он зарабатывал что-то около 12 000 фунтов в неделю. По старому правилу, гласящему, что арендная плата не должна превышать четверти заработка, я думаю, что Кит мог позволить себе «Нелькот». Мик также разочаровался во Франции.

— Мне не нравятся французы, не нравится погода и не нравится жирная еда, — говорил он газетчикам. — К тому же там все воры. Они последние сто пятьдесят лет живут за счет туристов. Все, что им надо, — это что-нибудь у тебя спереть. Ты для всех просто богатый тупой турнет.

25

— На пятом месяце я брошу, — пообещала Анита, и, к ее чести, она три дня терпела ломки. Рвота, лихорадка, галлюцинации стали такими частыми, что она опасалась за здоровье своего еще нерожденного ребенка. Она приняла одну небольшую дозу, чтобы продержаться. Это, естественно, был конец лечения. Потом, через семь месяцев, она снова попробовала сделать то же самое, но снова неудачно. Если бы она легла в «Боуден Хаус», то, может быть, сумела бы слезть, но это место ассоциировалось у нее с болью и смертью, снова попасть туда она не хотела ни за что.

Гинеколог предупредил ее, что из-за ее безрассудства здоровье ребенка подвергается серьезной опасности. Но чем больше она беспокоилась по этому поводу, тем больше искала утешения в героине, подобно алкоголику, который пьет, чтобы забыть о циррозе печени. Тогда врач порекомендовал эксклюзивную частную клинику в Монтрё, в Швейцарии, где доктора специализируются на решении деликатных ситуаций.

Она полетела туда с Китом и двухлетним Марлоном. Стюардесса сделала им комплимент, что они прекрасная семья. Когда Анита легла в клинику, Кит с Марлоном поселились в роскошном номере в историческом отеле «Монтрё Метрополь» на берегу Женевского озера. Доктора были терпеливы и благожелательны, за что им платили 50 фунтов в день. Они объяснили, что Аните будут давать минимально возможные дозы метадона до тех пор, пока не родится ребенок. Дэнделион Ричардс появилась на свет 7 апреля 1972 года.