Он с завистью подумал, что юных эльфов, да и Фионе, да и Владычицу саму наверняка не тянет в разные стороны. Они и известие о безднах времени встретили с беспечными улыбками! Мол, какая разница, где и когда жить? Бессмертие же никуда не делось, равно как и магия? А вернутся светочи — вернется все!

Это все недоброй памяти тесный круг друзей, сердито решил Вьехо. Одарил эльфийскую бессмертную натуру влюбчивостью да привязчивостью, и как с этим жить, отныне непонятно!

Вообще проблем после круга друзей вылезло столько, что Вьехо не раз всерьез задумывался, оправдывало ли бессмертие друзей ежедневную мороку с сопутствующими обретенными качествами, взять ту же повальную влюбчивость…

Но, по крайней мере, Беловодье — потаенная страна, и ее жителям не грозили никакие внешние напасти. А влюбчивость… и что влюбчивость? В потаенной стране на общем фоне она не так заметна — а значит, и не опасна.

— Эльфы от Предвечных Престолов — настоящая напасть на благословенное Беловодье! — с чувством высказался Элендар.

— Тысячи лет существую — не встречал столь грубого к эльфам отношения! — ответно возмутился доблестный Сильножар. — Вот и в последнем высказывании, при всем уважении к твоим мудрости и справедливости, пренебрежение чувствую, чуть ли не презрение даже!

— Это я еще «настоящий геморрой» и «прыщ на мою задницу» выкинул! — признался Элендар смущенно. — Да, ты прав. Извини. От гоблинов образности нахватались, не избавиться.

— Я безмерно благодарен тебе за дивных коней! — в свою очередь неловко признался Сильножар. — И готов согласиться, что наш приход создал вам много неудобств. Войной грозим, к примеру, — а вы все же приняли нас как родичей. Извини.

Руководящие эльфы благодарно улыбнулись друг другу — и в унынии уставились на прозрачный поток. С войной что-то надо было делать, сутки пролетят быстро. Сильножар, например, впечатленный учениями тигробычьей гвардии до глубины души, войны с родичами не желал. Элендар, обеспокоенный до глубины души блестящими результатами показательных стрельб родичей прямо у берегов Прозрачной, войны не желал тем более. Но народы… народы роптали! И копили недовольство друг другом.

— Пойми и ты нас! — в который раз сказал Сильножар. — Ваше поведение оскорбительно! То, что вы хозяева здешних земель, вовсе не дает права бродить по нашему лагерю где вздумается, пошлыми предложениями наших эльфиек обижать, дичь отгонять от охотников! А как обошлись с Предвечной Владычицей? Синяки по сю пору не прошли!

Элендар в который раз в отчаянии схватился за голову:

— Я понимаю! У вас традиции и эльфийская гордость! Так и у нас то же самое! Как не сказать прекрасной деве, что она прекрасна? Как? Как не пройти через лагерь весь, если любопытство мучает, как? А вы к тому же лагерь прямо на торном пути в пущу поставили! Или мощения каменными плитами о шести углах не приметили, глазастые? Вот и ездят арбакеши за древесиной для волшебной эльфийской мебели беспрестанно туда и обратно — а вы лагерь отодвинуть не соизволили даже!

— Мы не приблудные бедные родственники, чтоб по краям полян жаться! — вспыхнул Сильножар.

— Значит, это мы бедные приблудные, чтоб по корневищам в свою же пущу за ценной древесиной пробираться?

Руководящие эльфы в который раз обидчиво сверкнули друг на друга глазами и замолчали.

Но прозрачный поток тихо шумел, стремился в неизвестные дали, и вместе с потоком утекало время. Сутки быстро кончатся, это понимали оба древних существа. Значит, что-то надо делать с войной. Увиденные учения впечатлили обоих, и воевать, с учетом собственного бессмертия, ну совсем не хотелось.

— Послушай, а как наша молодежь меж ваших шатров слоняется, когда у вас бдительная стража? — вдруг озадачился Элендар. — Вы же эльфы, с природой самой в дружбе, в лесу ничто не может укрыться от ваших зорких глаз! Или может? Собственный лагерь охранить не в состоянии, а все беды на нас валите! Попробовали б в Тирион пройти, поучились бы, как надо охранять свое!

— Мы в состоянии! — возразил Сильножар. — Но то лес, а то ваши странные пущи! В них чувствуются темные чары! Против лиходейства мы бессильны! Без светочей — бессильны! Потому и народ ропщет, что…

— Элрахиль! — устало сказал Элендар. — Ну дурацкие шутки! Именно от тебя не ожидал! Ты же маг, или не понимаешь, что с мощью баловаться неразумно?

Юный эльф соткался из света и зеленых теней всего в шаге от разговаривающих, да так неожиданно, что Сильножар вздрогнул.

— Я понял, как юнцы в лагерь проходят! — озабоченно сообщил Элрахиль. — Это магия, Элендар! Им пуща помогает.

Элендар недоуменно нахмурился, и вслед за ним сдвинул брови Сильножар.

— Чушь! — категорично сказал Элендар.

— Темное лиходейство! — поддержал его Сильножар.

Обоим эльфам было понятно, что магия должна всем эльфам помогать: и тем, которые лезут, и тем, которые не пускают, и последним даже более — в силу опыта. То же самое с пущей. Так что действительно — или чушь, или темное лиходейство! Или же…

— Элрахиль! — угрожающе сказал Элендар, начиная кое о чем догадываться. — Уж не намекаешь ли ты на свои таланты?

Юный эльф страшно смутился.

— Я случайно!.. — пролепетал он. — Я хотел как лучше! Вьехо вулканы разбудил, я и подумал: чего энергии сажей в небо лететь, пусть Добру послужит! И сделал такое вот… вот.